Да это был тот самый молодой жеребец. Он родился в лесу и, не успев встать на свои тоненькие шатающиеся ножки, уже проявил бунтовской характер, долго никого к себе не подпуская. Он рос свободным. Его не привязывали как других лошадей и не запирали в хлеву. Он сам выбирал где ему гулять и спать. Он рос как ветер и как ветер с каждым годом набирался сил.
К трём годам из невзрачного и непослушного жеребёнка вырос сказочно красивый конь. Хельга обожала смотреть, как он рассекал спаханные поля, практически не касаясь земли. Его длинная густая грива при беге окутывала крепкую спину, словно шёлковым плащом, а бархатная кожа лошади сверкала на солнце так, что безудержно хотелось дотронуться до неё, но это было невозможно. Жеребец никому не разрешал близко подойти, а тем более погладить себя. Мог даже больно укусить и ударить копытом. А о том чтобы дать себя оседлать или надеть упряжь даже речи не заходило. Все попытки дедушки не увенчались успехом.
Хельга не знала куда исчезла столь свободолюбивая лошадь. Будучи ребёнком, она решила, что Неукротимый просто растворился в воздухе, ведь для неё тогда он был словно рождён из воздуха прекрасный и свободный. Только повзрослев, она узнала, что дедушка в одну из зим, по каким – то причинам отдал лошадь на конный завод, толи на зимовку, толи ещё для чего-то. Но даже лесничий не мог предположить, что столь свободолюбивая лошадь просто погибнет от того, что её будут держать взаперти.
– Видишь, внучка, ни что и ни кто не исчезает. Всё имеет свой бег, всему своё время.
Они прошли во двор и сели за длинным дубовым столом под черешней. На столе стояла миска с ягодами.
– Сладкие? – спросил мужчина, отправляя в рот сразу несколько ягод.
– Да очень, как в детстве. Дедушка, скажи, – Хельга заглянула в глаза мужчине. – Где мы?
– Ты у меня в гостях.
– В гостях? Но, дедушка, мы же тебя похоронили или я тоже умерла? Тогда всё понятно.
– Нет, ты не умерла. Я же тебе сказал, что ты у меня в гостях, а не дома, – мужчина хитро прищурил глаза.
– Я ничего не понимаю, объясни или я сойду сума. И где твой заяц? Воскрес? Прости за иронию.
– Нет. Я его подстрелил на охоте много, много лет назад, когда тебя ещё на свете не было.
– На том или на этом? – хихикнула Хельга.
– Не перебивай. Так о чём это я? А, заяц. Да, бегает по каким- то своим заячьим делам. Прибежит к утру, умничать будет. Ещё надоест. Ты, Хелли, помнишь, что с тобой произошло до того как попасть сюда?