Теперь Она владела им: целуя, заставляла закрывать веки, с легкостью проводя нетерпеливыми пальцами по всем его черточкам и изгибам, чувствительно трогая мышцы на руках и плечах. Она изучила всю его грудную клетку, каждый сантиметр его тела, опускалась ниже и поднималась вновь, касаясь его руками, губами, кожей, ощущениями, чувствами. Любя его. Приникая к нему. Наслаждаясь им.
В результате Она выпила его до капли в последний раз, уже на рассвете…
* * *
Неприятный звук застегивающейся молнии на юбке. У Семеныча открылись глаза, и дрогнуло сердце. Он неслышно возник на пороге ванной комнаты и, прислонившись к косяку, смотрел, как Она, умывшись, расчесывает спутанные ночью длинные волосы, подкрашивает губы, подводит уставшие глаза и поправляет мятую блузку.
Увидев его отражение в зеркале, Она обернулась и замерла. Их взгляды опять встретились. В них было недоверие и недоумение. Оба понимали, что произошло то, что происходит, происходило, и всегда будет происходить между мужчиной и женщиной. Но вместе с тем, смутное ощущение того, что что-то пошло не так, не покидало их.
Зазвонил Ее телефон.
Они вздрогнули и отвели взгляды.
– Такси…
Засуетились.
Она спешно собрала с полочки тушь, помаду, расческу, бросила все в косметичку. Семеныч ушел в комнату, подобрал с пола свою одежду.
– Я провожу, – начал одеваться он, натягивая брюки.
– Не надо, – слегка нахмурилась Она.
– Почему?
– Не надо.
…У Семеныча в жизни было много женщин. Он любил женщин, но не ставил целью их «коллекционировать», просто так сложились обстоятельства: частые командировки, естественное и искреннее желание, мужская состоятельность, наличие хорошей внешности и фигуры, природная обаятельность и раскованность, достаточная щедрость и покоряющая женщин галантность.
Она все почувствовала. Это «провожание» показалось Ей завершающим актом вежливости, прощанием, после которого, Семеныч вряд ли Ей позвонит. Она вполне могла обойтись и без «джентельменства», если это был последний час, когда они были вместе.
– Ты по какой – то причине не хочешь, чтобы я проводил тебя до машины? – Семеныч подумал, что Она, являясь замужней женщиной, может иметь все основания для того, чтобы не появляться ранним утром из гостиничных дверей с мужчиной.
Он остановился у входной двери, преградив Ей дорогу. С тревогой попытался заглянуть Ей в глаза, пока Она застегивала сапоги. Бесхитростный вопрос Семеныча теплым и неподдельно ласковым тоном обескуражил Ее.