– Три придурка ушли искать еду в ближайшей деревне, – доложил один из солдат. – Спорю на два золотых, что Сигфрид их уже прикончил.
– Не смей так говорить! – разъярился другой. – Я не хочу умереть с голоду!
– Ладно, тогда вы идите, – распорядился Балиан.
– Не пойду, – воспротивился голодный солдат.
– Пойдем-пойдем, – судя по звуку, товарищ как следует ему наподдал. – А то и впрямь рухнет все.
Мрачно переговариваясь, они удалились. Балиан вернулся в комнату и снова рухнул на кровать.
– Твоя рука, – сказала Дианта.
– Поправляй, – Балиан небрежно вытянул вперед перебинтованную левую руку. Повязка, слегка запачканная кровью, немного сбилась, приоткрывая рану. – А то использую меч, – добавил он.
Глаза Дианты гневно сверкнули, но она подчинилась. Медик из нее был никудышный, но она справлялась лучше, чем солдаты.
Балиан, не чувствуя ни малейшего укора совести, приготовился терпеть боль и стал мрачно смотреть в потолок. Его достижениям, пожалуй, можно было позавидовать – он умудрился призвать Врата Рассвета, убить Тараноса (он был уверен, что тот погиб подо льдом), довольно быстро найти Сигфрида, собрать воедино недовольных его командованием и захватить башню Торн, которую Сигфрид при их первом за последние десять лет разговоре с гордостью назвал неприступной. Балиан сам удивился, как легко это вышло. Люди почему-то преданно пошли за ним, и, застав противников врасплох, в рекордные сроки прорвали оборону. Несколько позже Дианта объяснила это тем, что в отряде давно нарастало недовольство, и солдатам для восстания нужен был только руководитель – неважно, какой. Впрочем, сам Балиан приписывал преданность солдат исключительно своим замечательным качествам. Хоть он и не успел пока сразиться лично с Сигфридом, его военачальника он уложил всего в несколько ударов, при этом будучи раненым, и все это видели.
Балиан и сам не знал, чего конкретно добивается. Ему нужно было дать выход нахлынувшей ярости, и он это сделал. Идти на попятный он не собирался и не раскаивался – чего уж тут, он даже никого не убил. Просто занял башню и получил замечательное место для раздумий о том, что ему делать дальше. Пройти через Врата Заката он не мог, ведь они заперты, поэтому мудрее всего было пока забыть об Этериоле. Это оказалось не так уж и сложно. Пыл сражения начисто стирал тоску и обиду, и Балиану удалось забыться в нем. В общем-то, только из-за этого он с такой скоростью мчался прочь от Врат, сокрушая все и вся на своем пути. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Сигфрида. Их недолгий разговор вызвал у Балиана столь сильную бурю чувств, что он, не медля, повел за собой недовольных людей против короля Галикарнаса.