– Я страшно рад вас видеть! Пошли.
…Ах, как прекрасно было на катке! День морозный, градусов двенадцать. Оба раскраснелись и почему-то все время смеялись. Сперва катались порознь, потом он взял ее за руку. Она обрадовалась.
– Миша, чего мы, как дурные, все время смеемся? – давясь от смеха спросила Марта.
– Не знаю… – еще пуще рассмеялся Бобров. – Смех без причины… Знаете, чего это признак? Да нет, ерунда, мы смеемся от радости, по крайней мере я. Мне сейчас так хорошо, как давным-давно не было. Москва, морозец, каток… И такая прелестная женщина рядом…
Ему страшно хотелось поцеловать ее, но он не решался, не был уверен, что она не оттолкнет его. Куда ты спешишь? – одернул он себя. На ней была голубая ветровка поверх голубого же свитера, и голубая вязаная шапочка. И все это так ей шло… Но все равно он чувствовал себя счастливым.
Как хочется, чтобы он меня поцеловал, думала Марта. А может, поцеловать его первой? Нет, нельзя, инициатива всегда должна принадлежать мужчине, так учила бабушка. И Петька всегда твердил, что терпеть не может девушек, которые сами лезут к парню. А впрочем, и так все замечательно, просто прекрасно! И она снова засмеялась и он тоже! Это ведь такое наслаждение – кататься на коньках в морозный солнечный день, а рядом такой интересный мужчина, кажется, бывший разведчик.
– Не замерзли? – спросил он.
– Нет, мне так хорошо! А вы замерзли?
– Нисколько! Мне тоже хорошо! Так хорошо, что даже удивительно! Не думал, что на такое способен!
– Я рада, я правда очень-очень рада!
– Чему вы рады?
– Тому, что вам хорошо!
Он резко притормозил. Она чуть не споткнулась.
– Марта, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Почему?
– Что почему?
– Почему вы так радуетесь за меня?
– Просто когда мне хорошо, то хочется, чтобы люди радом тоже… чтобы им тоже было хорошо… Вот и все!
Ей вдруг показалось, что он разочарован. Он что, думал, я сейчас буду ему в любви объясняться? Еще чего!
– Знаете, Миша, я что-то притомилась…
– Ну еще бы! Два часа катаемся, не присев! Ну что, пошабашим?
– Пошабашим!
– Поехали обедать!
– О, с удовольствием, я так проголодалась!
И она снова рассмеялась, и он тоже. Хорошо!
Они ели обжигающий борщ. Бобров специально попросил официанта, чтобы борщ был с пылу с жару!
– Я тоже терпеть не могу остывшую еду, – кивнула Марта.