Мы обменялись рукопожатиями; Моррис Клей задержал мою ладонь в своей на пару секунд дольше необходимого. Его прикосновение было противным и липким. Мне захотелось выбежать вон, чтобы хорошенько сполоснуть руки.
– Здорово, Моррис! – рявкнул Бернс со своего места в углу.
Клей нахохлился, подняв узкие плечи едва ли не до ушей, глаза забегали с пола на окно и обратно. Он осторожно опустился на пластмассовый стул, будто опасался, что тот под ним взорвется.
– Я слышала, что завтра вы возвращаетесь домой, – произнесла я.
– Нет у меня никакого дома, – ответил Клей. Голос высокий и надрывный; казалось, ему не хватало воздуха.
– Чушь! – оборвал его Бернс. – Вернешься к своей мамочке.
– Она умерла, – нахмурился Клей.
– И давно вы лишились матери? – уточнила я.
Мой вопрос, видимо, застал его врасплох; прежде чем ответить, он принялся медленно высчитывать что-то на пальцах.
– Пять месяцев, одну неделю и два дня назад.
– Я сочувствую вам, поверьте, – сказала я. Он продолжал изучать свои тонкие пальцы с узловатыми суставами.
– Так как, Моррис, ты раскаиваешься? – спросил Бернс ледяным тоном, способным заморозить все вокруг. – Ты сожалеешь о том, что сделал?
Реакция на вопрос последовала незамедлительно. Голова Клея поникла чуть ли не до колен, будто кто-то перерезал нитку, которая держала ее прямо.
– Это не я, – прошептал он. – Я даже не прикасался к ней.
– Прекрати! – раздраженно прошипел Бернс. – Я устал от твоего вранья!
Я по-прежнему сохраняла спокойствие. Мне проще понять сущность Клея, наблюдая за его реакцией, чем задавая вопросы. Все его тело сотрясала дрожь, взгляд устремился в пол. На грязный линолеум упала слезинка.
– Только, пожалуйста, без сцен, Моррис, – проскрипел старший инспектор. – Мне это еще в первый раз до чертиков надоело.
Когда Клей наконец поднял голову, на его лице читалась смесь страха и презрения. Он походил на ребенка, который скорее убежит, чем позволит, чтобы ему снова устроили трепку.
– Расскажите, что случилось с вами, Моррис, – тихо попросила я.
– Джинни была моей подружкой. Я даже иногда давал ей деньги. Хотел, чтобы у нее были красивые вещи.
Стоило Клею заговорить о Джинни, как его фальцет сделался не таким писклявым.
– Как долго вы были знакомы с ней?
Клей, прежде чем ответить, задумался.
– Давно. Я виделся с ней каждую неделю. Просил ее стать моей подружкой.