– Нет-нет, только не сейчас, – отказался Саттон. – Сейчас я занят.
Геркаймер просиял:
– Я с радостью помогу вам, сэр. Все, что в моих силах!
– О нет, Геркаймер. В этом деле ваша помощь мне не понадобится. Я отправляюсь к Адамсу.
– Ну так я портфель ваш понесу!
– Я иду без портфеля.
– Но, сэр!
– Значит, так, Геркаймер: ты останешься здесь. Извини, что я на «ты». Сиди тут, дружок, ничего не трогай и жди. Я скоро вернусь.
– Вот тоска-то… – разочарованно протянул андроид, – а со скуки, сэр, я тут могу и нашалить, – предупредил он Саттона.
– Неужели? Ну ладно, ты прав, нужно тебя чем-нибудь занять. Вот что. Займись охраной портфеля.
– Слушаюсь, сэр, – уныло ответил Геркаймер. Задание его явно не устроило.
– Да. Еще есть поручение. Здесь, в гостинице, живет девушка по имени Ева Армор. Что-нибудь знаешь о ней?
Геркаймер покачал головой:
– Нет. Правда, у меня есть кузина…
– Кузина?
– Честно. Кузина. Ее сделали в той же лаборатории, что и меня. Поэтому она считается моей кузиной.
– Но, извини, пожалуйста, тогда у тебя колоссальное количество кузин!
– Так оно и есть, сэр. Несколько тысяч. И мы все дружим. Это что-то вроде семейных отношений, – произнес он торжественно.
– И что ты думаешь, твоя кузина может что-то знать?
Геркаймер кивнул:
– Она работает в этой гостинице. Я постараюсь у нее что-нибудь выудить. – Тут его взгляд упал на стопку смятых листков на столе. – А, значит, они все-таки добрались до вас?
– Кто «они»?
– Ну, эти, из Лиги Борьбы за права андроидов. Они не пропускают ни одного мало-мальски известного человека. И всем подсовывают свою петицию.
– Да, они меня просили подписать…
– Неужели вы подписали, сэр?
– Нет, – отрезал Саттон. Он внимательно разглядывал Геркаймера. – Ты ведь андроид, – сказал он прямо, – и по идее, должен быть с ними заодно.
– Сэр, – с неожиданным энтузиазмом ответил Геркаймер. – Говорят-то они правильные вещи, но делают все не так. Они призывают людей проявить к нам милосердие, пожалеть нас. А нам не нужны ни милосердие, ни жалость.
– А что вам нужно?
– Нам нужно, чтобы с нами обращались как с равными. Но чтобы равенство было таким, каким мы его понимаем, и чтобы это было не по указу ни по какому и чтобы люди не думали, что они нас облагодетельствовали!
– Понятно, – сказал Саттон, тронутый его искренностью. – Я, видимо, так все и понял, только не мог выразить словами…