– Они всегда псионами интересовались. – вставила обескураженная известиями Памела.
– И теперь, надеюсь, вам понятно почему?
– Системники?
– Да, они боятся его пропустить, если появится.
– Но о Дэне они не узнают никогда!
Герцог пристыженно опустил глаза. Молчание, пауза затягивается. Памела начинает что-то чувствовать. Она с неверием смотрит на герцога.
– Так вот почему Эленте вас отпустили и вернули деньги и родственников. – прошептала она.
Герцог со стуком падает с кресла на колени перед сидящей девушкой.
– Я не мог по-другому. Мой наследник, жена, тысячи людей. Я верю, господин накажет этих сволочей и клянусь! Клянусь всеми святыми, я не пожалею жизни, чтобы помочь ему в этом и вам, моя госпожа!
Поборов желание пнуть ногой в лицо герцога, Памела прошептала:
– Теперь всё встало на свои места. – и посмотрев в залитые скупыми мужскими слезами глаза герцога продолжила:
– Встаньте, герцог. Не дело мужу лить слёзы. А месть, – она усмехнулась. – Слушайте приказ! – командным голосом пророкотала глава будущего великого клана Императора:
– Все предприятия за пределами столичного округа поставить на консервацию. Людей, в ком вы уверены, чтобы сберечь, переводите сюда в клан. Работы много. Вы назначаетесь, с этого момента, моим личным советником, ваша жена поступает в распоряжение казначея клана. СБ передать в полном объёме под руководство службы безопасности клана. На всё вам месяц. Дочь и сын на ваше усмотрение. При любых попытках контактов с вами представителей Элентэ – доклад незамедлительно. И держите свои выводы при себе, о них даже Дэн не должен знать.
Свет…
Свет резанул по глазам: слишком ярко светит, даже сквозь веки неприятно, но, чтобы отвернуться, пришлось прилагать немыслимые усилия, и то не сильно помогло.
Воспоминания…
Меня можно поздравить – меня убили! Если я в раю, то почему птички не поют и ангелы не встречают?! Вроде так об этом рассказывал Кур, правда в его рассказах все в том раю бухают. В его раю, а у меня?
Шаман, сука! Но как же так? А как же клятва? Ох я и идиот, понадеялся. Теперь вот духом, наверное, плаваю, бестелесным духом.
Но разве дух мыслит и помнит, что с ним произошло? А я ведь всё помню. Хорошо запомнил, на всю жизнь запомнил, чему учил на последнем занятии мой «дорогой и любимый учитель». Век не забуду! Хотя, какой век, если всё, баста карапузики, отбегался и Империя моя теперь… Вот, же!