– Времена сейчас для всех тяжелые, – заметил воин. – Но вот
сгинула бы ты в лесу, думаешь, твоей маме легче от этого стало?
– Я не знала, что все рассказы про Новогодие – выдумки, –
призналась тихо.
– Если бы были не выдумки, тут в эту ночь не протолкнуться
было, – логично заметил он то, до чего я своим умом не дошла. – Но тебе сегодня
повезло, считай, эта ночь и правда волшебная, возьму тебя к нам в замок на
кухню работать. Местные нас побаиваются, поэтому еще одна пара рук лишней не
будет. Ты готовить-то хоть умеешь?
– Умею. А… только готовить нужно будет? – выдавила, не зная,
как побороть смущение. Столь интимные темы я обсуждала с мужчиной в первый раз,
но и вот так согласиться, помня о слухах и не обсудив все детали, я не могла.
Мало ли для каких целей они в замок девиц набирают, на пустом месте народ
говорить бы не стал.
– Может, еще прибраться где или в прачечной помочь.
– И все? – продолжала допытываться я, хоть и вести
разговоры, вися вниз головой, было не то чтобы удобно.
– А что еще? Постой, ты о чем подумала, безголовая? –
остановился миротворец. – Мои мужчины без предварительного согласия женщин не
берут, так что если что и будет, то только, если ты сама захочешь. И сможешь
уговорить, – похабно хмыкнул он.
– Так что, согласна?
Десять коинов в месяц, питание и проживание за наш счет.
А у меня от такого предложения дух перехватило. Десять
коинов – это в два раза больше, чем нам с мамой удавалось зарабатывать в самые
лучшие месяца! Возможности отказаться этот воин мне попросту не оставил.
– Я согласна, – выдохнула, отринув страхи. В конце концов,
если бы не он, я бы давно уже стала кормом для бешеного волнера, да и на
источник, как выяснилось, надежды не было никакой.
– Тогда держись, – после этих слов воин резко повернул в сторону,
и мы помчались со скоростью ветра.
Стволы деревьев так часто проносились перед глазами, что слились
в одну сплошную серую стену. Я ухватилась покрепче за плащ миротворца, боясь
упасть, разбиться насмерть, да так и не заработать для своей семьи хоть монетку.
Зато по ощущениям уже где-то через четверть часа мы остановились возле высокой
замковой стены. Мужчина опустил меня на землю перед воротами, поправил ворот плаща
и сказал:
– Как тебя зовут-то хоть, безголовая?
– Дора.