Серебристый полог был на месте, нити приветственно задрожали,
стоило приблизиться и протянуть к ним руку. Странно, они с такой
легкостью отзывались на ее призыв… Нет, не ее – хозяина ожерелья.
Пусть чародейского дара в крови была лишь капля, но даже этой капли
хватило, чтобы понять: щит творил тот же, кто искусно вплел истинно
людские чары в то, что по праву принадлежало лишь лесным
сущностям.
Полог казался сильнее, хотя бреши никуда не делись, но с ними
можно было разобраться позже. Ярина дотронулась до тонкой паутинки,
пытаясь собраться с мыслями, чтобы расплести узор и последовать
туда, где нити сплетаются воедино. Полог послушался легче, чем
можно было ожидать – по сети зарябили медовые сполохи, ее потянуло
за ними, быстрее и быстрее.
Хлоп. Девять каменных глыб, окруженных валежником. Хлоп. Пологий
берег речки. Хлоп. Пузырится болотная муть. Хлоп. Крутой обрыв
оврага, где по ночам копошатся древние тени. Хлоп. Черная смолистая
вода, сомкнувшаяся над головой.
Лишь последнее место запомнить не удалось, наверное, из-за того,
что оно находилось не на поверхности. Ярина смахнула пот со лба и
волевым усилием вернулась в избушку, пока не снимая ожерелья.
Тяжело, очень тяжело.
Если она будет надевать его время от времени, то обязательно
что-нибудь пропустит. Придется привыкать.
Домовой с тревогой следил за ней, но не вмешивался.
– А что, дедушка, есть ли у нас на чем писать?
– Ото ж! Во, гляди!
По мановению умелых рук перед Яриной появились белоснежные
листки – настоящие! Сколько же зим она не видела хорошей писчей
бумаги, приучившись писать палочкой на бересте? Вместо пера и
чернил на столе обнаружилась странная тонкая трубочка с заостренным
кончиком. Держать его было неудобно и непривычно, резы выходили
по-детски кривенькими, но она быстро приноровилась. Чего только
чародеи не придумают! Вскоре примерный рисунок леса был готов,
узлы, на которых держалась сеть, жирными точками легли на бумагу, а
вместо последней в центре рисунка появился знак вопроса.
– Вот! – продемонстрировала Ярина свои художества. – Полог надо
под себя настроить, но нужно добраться до одного из этих мест.
Хвала матушкиным урокам! «Кровь не водица, – поучала она, –
любой наговор ей усилить можно. Но силу эту использовать необходимо
с умом, иначе добра не будет. И себя растратишь понапрасну, и
другим не поможешь». Что ж, вот он, случай, когда другого выхода
нет. Раз уж с даром не повезло, придется действовать по наитию.
Охранный круг должен принять кровь вместе с ее волей. Хотелось бы
верить в это.