- Ты говоришь, что виделся с «дикими» две недели назад? – спросил Румт.
- Да.
- С пещерными или лесными?
- С пещерными, конечно. Зачем лесным оленьи шкуры? Там своих оленей - стреляй не хочу. Да и чай они не пьют. Дикари – одно слово.
- Действительно, - почесал лоб Румт. – Что-то я после обильного ужина резко поглупел.
- Ерунда, просто расслабился, - утешил гостя Арт.
- Погоди, - поднял на него свои темные глаза мут. – Они что, сюда к тебе приходили?
- Еще чего, - фыркнул хозяин. – Это я в горах охотился. У меня ж там заимка есть. Забыл?
- Нет, я точно плохо соображаю, - пожаловался Румт и сделал несколько глотков из кружки. – А между тем разговор у меня к тебе серьезный. И как раз по поводу «диких», сестер-гражданок и мутов.
- Тогда давай спать, - решил Арт. – Потому что серьезные разговоры лучше на свежую голову разговаривать. Если ты не торопишься, конечно. Я-то совершенно точно не тороплюсь. Может твой разговор до утра потерпеть?
- Может, - подумав, согласился Румт. – До утра может. Но не дольше.
- А дольше и не нужно. Я, конечно, пофигист известный, но мне тоже интересно. Заинтриговал ты прямо меня.
- Чем же это? – удивился Румт. – Я же ничего по сути не сказал.
- Так тебе для этого и говорить было не надо. Достаточно, что такой человек, как ты, ради одного разговора сутки без остановки шагал ко мне от самого города. Ты ведь от города шел?
- От города, - подтвердил мут. – Только я не человек. Я мутант.
- А мне по фигу, - сказал Арт. – Все, давай спать. Вон тахта, ложись. Я рано встаю.
- Спокойной ночи.
- Куда она денется. Только свечи и лампу погасить не забудь.
С этими словами Арт Жес поднялся, взял один канделябр и вышел из комнаты.
Румт некоторое время прислушивался, как поскрипывают ступеньки лестницы под ногами охотника (усадьба была двухэтажной, и спальня хозяина располагалась как раз на втором этаже), затем задул свечи, прикрутил фитиль лампы, улегся на тахту и через полминуты уже спал крепким сном.
Он проснулся, как будто вынырнул из воды. Сразу открыл глаза и сел, оглядываясь. В комнату сквозь окно проникал робкий свет раннего утра. Солнце еще не взошло.
Половина пятого, определил по своим внутренним безошибочным часам Румт. Часа полтора-два вполне бы еще мог поспать. Ну, и что меня разбудило?
Он прислушался. И в доме, и снаружи было тихо. То есть совершенно.