Воздух вышибло из лёгких. Я открыла рот, но застыла, не
зная, что сказать.
— Ох, Элли, он ждёт тебя, — умоляюще сложила она руки. —
Пожалуйста, будь благоразумна. Выслушай его.
— Кого? Это столичного хлыща? Из-за которого мой отец
пустил себе пулю в лоб? — подскочила я с кресла.
Усталость как рукой сняло.
— Тихо, деточка! — зашикала тётя, бросившись ко мне, и
обняла меня за плечи. — Он услышит!
— Пусть слышит! — ещё громче произнесла я, отталкивая
Жаклин.
Ярость с новой силой проснулась во мне, придавая
уверенности и решительности.
— Я поговорю с ним!
И твердо зашагала в гостиную.
Резко открыв дверь, я остановилась, как вкопанная.
Оторопь овладела мной буквально на секунду. Я никак не ожидала
увидеть высокого плечистого молодого мужчину. Он вскинул голову, и
серые лучистые глаза, полные скорби, посмотрели на
меня.
— Гэроллина Эллиана? — бархатный голос отрезвил от
оцепенения.
— Да, — вздернула я подбородок и вошла в комнату. — Чем
обязана, гэролл од Лонскот?
— Я приехал лично принести вам свои соболезнования, —
склонил он голову и затаил дыхание.
Воцарилось молчание. Сердце так и норовило выскочить из
груди.
— Мне очень жаль, — выдохнул мужчина.
— Вам жаль?! — от возмущения я чуть не задохнулась. —
Вам ещё хватило наглости заявиться в мой дом? Ах, простите! Это
ведь уже ваш особняк! Приехали осмотреть свои новые
владения?
Я не могла уже остановиться, вся горечь и ненависть, что
испытывала к магу, выплескивалась наружу.
Мужчина растерянно заморгал, не веря своим
ушам.
— Гэроллина, мне правда жаль, что ваш отец решил уйти в
мир иной, — опомнился гость. — И я даже не знал, что Кайрос
поставил на кон всё, что у него было. Если бы знал, ни за что бы не
допустил его смерти.
— Вам жаль? — истерика накрывала с головой. — Вам просто
плевать, что кто-то проиграл партию в карты!
— Поверьте, я не знал, чем всё это обернётся для вашего
отца и лично вас! — выдохнул он. — Когда на следующее утро приехал
душеприказчик, я собирался вернуть имение вашему отцу. Но было уже
поздно.
Мужчина понуро опустил голову на пару
секунд.
— Кайрос оставил письмо, где просил позаботится о вас, —
тихо произнёс он, посмотрев исподлобья. — И я официально являюсь
вашим опекуном, пока вам не исполнится двадцать пять
лет.
— Какой же вы наглый и самодовольный хлыщ! — выпалила я.
— Мне не нужен опекун!