— Это всего лишь химия, но все намного сложнее, я объясню тебе позже, иди.
Закинув сумочку на плечо, она делает шаг к двери.
— Если ты не собираешься рассказывать, то я не собираюсь рисковать опозданием на занятие.
— Хорошая мысль, — соглашаюсь я.
— Подумай и прими правильное решение. Увидимся дома.
Она улыбается и выходит из столовой.
Я убираю посуду со стола и отношу ее к окну выдачи, прежде чем уйти самой. У меня больше нет занятий сегодня, поэтому я направляюсь прямиком в общежитие, планируя расслабиться с помощью рисования, мороженого и бокала вина.
Проходит пятнадцать минут и вот я уже дома и делаю именно то, что планировала. Я достаю свой мольберт и устанавливаю холст, прежде чем разложить краски и кисти. После достаю бокал и бутылку вина, а также красиво сервирую мороженое.
Вот и все, мой день определенно становиться лучше.
Держа тарелку в руке, я мысленно заполняю холст. По мере того, как прохладное мятное мороженое с шоколадной крошкой тает на языке, я решаю изобразить ночной горизонт. Отложив мороженое, я беру в одну руку наполненный вином бокал, а в другую - кисть.
Начиная с контура, я тщательно прокладываю каждую линию, пытаясь прочувствовать всю композицию. С каждым взмахом кисти и с каждым глотком вина я чувствую, как напряжение покидает мое тело. Когда я рисую, то чувствую себя спокойной и защищенной, мне кажется, что ничто не может меня потревожить. Как будто я непобедима. Мне нужно немного времени, чтобы закончить картину, как и бутылку вина.
Я только добавляю последние детали на огромную луну, висящую высоко над горизонтом, когда стук в дверь отрывает мое внимание от холста.
Должно быть, София снова забыла ключи. Клянусь, эта девушка забыла бы свою голову, если бы она не была прикреплена к ней. Встав с кровати с почти пустым бокалом вина в руке, я открываю дверь. Готовая начать высмеивать Софу за ее забывчивость, но слова застревают в горле, так как по ту сторону двери стоит вовсе не София, а комендант общежития.
Ее взгляд мгновенно переходит на бокал с вином, который я держу в руках. Черт. Алкоголь в общежитии запрещен, они даже заставляют всех подписать бумаги при заселении, в которых говорится об ответственности.
— Вероника Иванова? — спрашивает миниатюрная женщина средних лет.
— Да...
— Могу я войти?
На ее вопрос я открываю дверь до конца и жестом свободной рукой приглашаю ее внутрь. До того как она переступает порог, я чувствую желание захлопнуть дверь у нее перед носом, но не делаю этого. Оказавшись внутри, она озирается по сторонам, ее глаза блуждают по комнате. Похоже, она пытается найти что-то, за что меня можно меня поругать.