— Ника, ты здесь...
Его голос врезается в меня, как волна, опрокидывая мое тело, увлекая меня вниз, глубоко в бездну. Наслаждение выстреливает в мозг, и я кончаю одновременно со звуком его голоса. Это крайне неловко и должно быть стыдно. Меня поймали, но в этот момент меня это не волнует. Стыд отошел на второй план, а волна удовольствия понесла в неизведанные воды. Все, что я чувствую, - это эйфорическое блаженство, пульсирующее во мне, как второе сердцебиение.
Медленно, как перышко, я опускаюсь вниз с высоты своего кайфа. Я боюсь открыть глаза и посмотреть на него. Боюсь того, что он может сказать, подумать или сделать. Что, если он рассердится? Что, если он разочаруется? Я не желаю думать ни о чем из этого. Иначе сойду с ума.
Оставаясь неподвижной, я делаю вид, что меня здесь нет. Может быть, он уйдет, и нам никогда не придется говорить о том, что произошло? Маловероятно.
Я чувствую, как матрас рядом со мной прогибается, и мои глаза сами собой открываются.
Смотря в его ореховые глубины, я вижу все. Его желание, его потребность во мне. Борьбу, которую он ведет, чтобы держать себя в руках. Я вижу его сопротивление, и с каждой секундой оно ослабевает, угасает. Я убираю руку из под нижнего белья и жду, что он скажет, но он молчит. Откинув одеяло, его глаза встречаются с моими пальцами, пальцами, которые все еще блестят от моей смазки.
Очень нежно он берет мою руку и подносит ее ближе к себе, его глаза темнеют настолько, что кажутся почти черными. Мое тело начинает напрягаться, как пружинная спираль, я в нескольких секундах от того, чтобы снова взорваться.
Поднеся пальцы к лицу, он жадно вдыхает. Его глаза закрываются, и по комнате разносится стон, который я могу описать как мужественный и глубокий - очень глубокий. Я хочу, чтобы он немедленно прикоснулся ко мне, я сгораю от необходимости в его прикосновениях.
Когда его глаза снова открываются, я понимаю, что он отпустил свою сдержанность. Его внутренние барьеры разрушены. Теперь, все, что мне нужно, это дать ему понять, что я тоже готова.