— И-И-И-ИМПРУ-У-У-УВД!!! — Здоровяк
задрал морду в маске в небо, огласив округу своим оглушительным
рёвом. И после этого грузно зашагал в сторону беспомощного
арбитра.
— Твою ж... — Молот не смог сдержать
эмоций при виде разъярённого гиганта и развороченных вокруг него
кузовов машин. — Нахер ты нас только выпустил...
— Бежим! — В отличие от него девушка
более трезво оценила обстановку. И тут же указала на карман с
индикатором. — Куда? Куда показывает?!
Но вместо ответа я лишь помахал ей
рукой вниз. А сам отступил на шаг в сторону и снова прижал
гранатомёт к плечу...
— Алиска, уши!!! — Успел выкрикнуть
Молот, прежде чем я выстрелил.
Граната ударила гигантскую тварь в
мощную спину, когда до арбитра оставалось всего пара широких шагов.
Слегка пошатнувшись, урод резко обернулся. И когда он вперил в меня
взгляд, полный ненависти, заряд рванул где-то у него под
ногами.
Поднявшись из-за капота после
взрыва, Алиса убрала руки от капюшона толстовки и вместе со мной
всмотрелась в рассеивающийся дым.
— Р-Р-Р-Е-Е-Е-З-ЗИ-И-И-И-И... — Рёв
гигантского урода постепенно превратился в истеричный визг, когда
арбитр дотянулся до его маски уцелевшей рукой и, оскалив от
напряжения зубы, потянул на себя. Перебирая в воздухе толстыми
обрубками своих ног, тварь билась в истерике, пытаясь отползти
прочь. Но этим лишь облегчила задачу человека в чёрном. И когда
кусок белесого пластика оказался зажат в чёрной перчатке отдельно
от лица гиганта, тот начал начал визжать уже что-то совсем
неразборчивое.
И через пару секунд его голова
взорвалась с сочным плеском, разбросав по парковке ошмётки
пластика, бледной кожи и белесой «манки».
В повисшей после этого оглушительной
тишине послышался тихий голос Молота:
— Молчун... Ты растёшь в моих
глазах. — Он попытался разглядеть меня с неудобного ракурса. —
Сколько выстрелов осталось?
Я показал перед ним два пальца и
сунул гранатомёт в рюкзак. И затем, подобрав фомку, не торопясь
пошёл к лежащему у стены человеку. За собой я услышал мягкие шаги
Алисы.
Арбитр продолжал спокойно смотреть
на нас из-под насупленных сгоревших бровей. Несколько осколков
оставили на его переломанных ногах широкие раны. Но было не похоже
на то, что он хоть сколько-нибудь переживал по этому поводу.
Единственная уцелевшая рука лишь медленно сжимала и разжимала
смятый кусок пластика, словно антистрессовую игрушку.