После этого меня посетила мысль о
том, что эту своеобразную консервную банку гости могут отслеживать.
И скоро найдут нас по её координатам. Но в ответ на это опасение
отрицательно ответила не только девушка, но и моя говорящая
ноша:
— Часто ты свои пустые бутылки
обратно в мусорке искал? А, Максим из прошлого? — Похоже, что запас
бранных слов и слепой ярости был, наконец-то исчерпан. — Из какого,
кстати прошлого? Может, ты даже Ленина помнишь?
— Из этого года он. — Пояснила
Алиса. — Последний день, который он помнит — четыреста
четвёртый.
— Хе... Ну добро пожаловать в наш
дерьмовый мир, Максим. Это тебя от шока так переклинило, что ты дар
речи потерял?
Очередной человек пытается
заговорить со мной, не смотря на то, что уже знает о моей проблеме.
Наверное это тоже самое, когда кто-то пытается говорить с
иностранцем немного громче обычного, если вдруг убеждается в том,
что гость не знает русского языка...
Мы оставили этот вопрос без ответа.
Но говорящая голова окончательно перестала ворчать только тогда,
когда мы дошагали до какой-то автобазы на Объездном шоссе, чуть
южнее старой железной дороги. Здесь Молот, похоже, внимательно
прислушался к словам девушки. Так же, как и я:
— У деда тут схрон на чёрный день. —
Пояснила Алиса, пользуясь небольшой передышкой. — Вон в том
фургоне. Там под полом вода, консервы и всякая мелочёвка
туалетная... Если закрыться, то сможем спокойно поговорить.
Насквозь проржавевшая «Газель»
стояла здесь в качестве рекламного транспоранта какой-то
шиномонтажки. И, скорее всего, давным-давно была не на ходу.
— Вон под тем сиденьем коврик
подними. — Затворив за нами боковую дверь, девушка указала мне на
тайник и аккуратно достала из рюкзака сохранённую голову. Развернув
свитер, она уложила её на сиденье, оперев затылком на облезлую
спинку.
— Вот ведь дожил до счастья на
старости лет... — Оглядев под собой старое пыльное сиденье, Молот
устало закатил глаза. — Даже плечами пожать не могу... Ну хоть
жрать теперь не хочется...
— Мы ищем человека, который говорит
по-испански. — Алиса сразу приступила к делу, приняв у меня
небольшую бутылку минералки.
— Это в Балашихе-то? Зачем? — Старик
скептически поднял одну бровь и улыбнулся. — И я тут при чём?
— Твои отморозки его знали... А он
их. Эти... Которые нас ограбили. — Отпив небольшой глоток, девушка
подсела поближе, не сводя пытливый взгляд с лица в пузыре. — Он
сегодня утром их всех убил и забрал награбленное с собой.