— Нет, не мемоида... Ты слушай! —
Старик перестал улыбаться и вновь таинственно нахмурился. — Он
по-прежнему стоял и не понимал, чё с нами не так. Точнее, с ним.
Начал рассказывать про того, которого на болотах нашли. Что тот,
дескать, от него сам сбежал вот только что. Час назад. Просто так,
ни с хера. Шли-шли по маршруту, тачки брошенные обсуждали и вдруг
напарник как даст по тапкам! И вместе с рацией с эстакады сиганул.
В лес. Бобёр говорит, поискал его малость для приличия, позвал — ни
ответа ни привета. Ну и решил вернуться в лагерь, чтобы уже с
остальными искать. Чё вы, говорит, рты-то пооткрывали... Сам
вернулся уже?
Во время очередной паузы Алису даже
немного затрясло от нетерпения. Но она мужественно удержалась от
ненужных восклицаний.
— А я его в обратку, значит, и
спрашиваю... Бобёр, а Бобёр... А ты ноги свои сейчас нормально
ощущаешь? Целиком? Он такой — ну да... Огляделся, оправился на
всякий случай, штаны подтянул. А чё, говорит, зацепился что ли где?
— Мимика Молота была чрезвычайно живой. Изображая диалог он
мастерски менял за долю секунды выражение настороженного недоумения
на беззаботность своего подопечного. — А то, говорю, Бобёр... Твои
ноги сейчас на полметра от тебя в стороне стоят. Вместе с
сапогами.
— Это как? — Не выдержала Алиса.
— А вот так. Он сам по колено — как
будто в воздухе висит. А ноги в свёрнутых болотниках — чуть в
сторонке. И суставы с мясом из них выглядывают. Срезанные ровно
так, как саблей.
— А он что?
— А он, когда я ему об этом сказал —
только тогда сам эту херню и заметил. Завизжал, на задницу
повалился. То за одну ногу схватится, то за другую. А сапоги всё
там же в сторонке тоже так — раз — и туда же на землю сложились.
Прям за ним движения повторяют. Вверх-вниз, вверх-вниз — точь-в
точь. Как он ногами сучит — так и они дёргаются...
— А дальше? — Девушка была крайне
заинтригована. — Дальше что?
— Да ничего. Пристрелили обоих,
чтобы не мучились. Первый так и бормотал про свои «рога». Только
ещё под себя ходить начал. А Бобёр так и не успокоился. Нож вытащил
и по горлу сам себе... Сидит, пузыри пускает да глаза на нас
таращит... Похоронили на просеке, недалеко. Там же, где и других,
кто полёг во время беспредела...
Алиса немного помолчала, переваривая
услышанное. И осторожно пожала плечами: