— Снова все самое интересное пропускаю!
Где от каждого по способностям и каждому по
потребностям!
Я неслась по улицам города так, словно за мной гнались все
демоны Подземелий. Но, хвала Единому, не догнали.
Видимо, вестонский маньяк все же задержал мага.
Молодец какой, а?!
Бегу я, бегу… а книга комментирует:
— Да-а-а… как там тебя? — Страницы пошелестели, и раздалось
недовольное: — Адель. Что за имя? Как у пастушки!
— Моя мама, между прочим, из благородного рода! — не
удержавшись, задыхаясь, парировала я.
— Зато называл тебя, видимо, папа. Беги мягче, обращайся со мной
нежнее… И вообще, поверни меня лицом к улице! Мне надоело утыкаться
в твои скромные прелести.
Стало даже обидно. Да, в районе бюста у меня нет обширных
достоинств, как у кузины, но не так чтобы совсем скромно!
Но книгу я послушно развернула и сбавила шаг. Вроде как
оторвалась.
— Ага, что у нас тут… район Висельников? Ты поприличнее маршрут
выбрать не могла?!
— Это улица Цветочная, — возмутилась я и, остановившись под
фонарем, даже ткнула в сторону дома с говорящей табличкой. — Очень
спокойное место.
— Хм-м-м. За годы, что я провела с Лианой, многое
изменилось.
— В склепе Лианы, хочешь сказать?
— Ой, ви таки не цепляйтесь к словам, — ворчливо отозвалась
книга со странным акцентом. — Куда мы идем хоть?
— В лавку твоей бывшей хозяйки. Она досталась мне после череды
других владельцев.
— И ты не нашла ничего лучше, как отпраздновать это визитом на
кладбище? Радикально!
За этим беззлобным переругиванием я совершенно забыла, что надо
оглядываться. И когда мы добрались до лавки, я зашла внутрь и
впервые посмотрела на улицу, то вздрогнула и едва не уронила
выругавшийся гримуар на пол.
На той стороне улицы, ни капли не скрываясь, под фонарем стоял
темный маг и, скрестив руки на груди, с прищуром наблюдал за
мной.
Не то чтобы у меня было совиное зрение, зато имелось отличное
воображение! И оно почему-то было уверено в наличии у мага
зловещего прищура.
Я с грохотом захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.
— Вер-р-рнулась, — протяжно промурлыкал Кот, появляясь из
темноты и доводя меня до предынфарктного состояния.
— Кошара, ты еще жив! — порадовалась книженция.
— Да и тебя еще крысы не сгрызли, старая перечница!
— Между прочим, не настолько уж старая, — кокетливо донеслось от
гримуара. — Кожа моей обложки все еще в прекрасном состоянии, а
уголки корешка ничуть не обтрепались. Я тебе потом покажу. Все-все
покажу…