Праздник Великого Октября прошел неплохо. Кроме хорошего
настроения и маршевой музыки был вкусный ужин. Семья полным
составом налепила пельменей, смеясь над корявыми изделиями младших
членов.
- Надо крепче зажимать краешки, - мама показывала нам процесс, а
папа как профессионал лепил одну круглую пельмешку за другой,
складывая почти одинаковые «ушки» на поднос посыпанный мукой.
-А это, самому счастливому! – достала из банки с вареньем
полупрозрачную абрикосину и завернула в тесто. Я с сожалением
посмотрел на свои ручки пытавшиеся запихнуть пальчиком внутрь теста
непокорный фарш и продолжил свои мазохистские упражнения по
мысленной помощи в этом процессе. У братишки получалась к удивлению
лучше, чем у меня. Похоже у него моторика рук лучше развита. Давай!
Держи уверенней! Делаю мысленный посыл рукам, напрягая свое
невещественное эго.
В процессе еды напрягаться не пришлось. Наоборот. Гамма вкусовых
ощущений затопила наш «процессор», и я просто наслаждался
вкуснейшими в моей жизни пельмешками, запоминая и откладывая этот
вкус, как эталон для будущей жизни. Ну не может все дело быть во
вкусовых рецепторах! Ладно! Пусть тридцать процентов накинем. Но
то, что я ел в прошлой жизни не тянет и на двадцать от сегодняшних
ощущений. Я вспомнил вкус мороженого, и меня потянуло на философию,
рассуждая о замене «суррогата» в жизни всего, что я видел сейчас.
Еда, игры, разговоры, живое общение, отношения. А как мама поет,
когда готовит на кухне! Окно открыто и люди во дворе слушают и
просят спеть еще. Эх! Куда все это делось?! Возле входа в подъезд
взрослые вскоре после заселения соорудили стол со скамейками по
бокам и почти каждый вечер заседали, забивая козла или иногда в
шахматы. Еще был вырыт небольшой арык вдоль всего фасада и посажены
черенки местных ив в виде метровых дубинок. Летом они успели
обзавестись шапкой веток и обещали в будущем спасительную тень,
очень важную для местного климата. Наш сосед - водитель самосвала,
первым делом после заселения привез огромную кучу песка, которая
стала для домовой детворы самой лучшей игровой площадкой. Сначала
это была «Сапун гора» которую надо было захватить, сталкивая с ее
вершины захватчиков, потом, по мере уменьшения своей высоты, ее
использовали во множестве игр, где приходилось падать и
кувыркаться. В финале песок превращался в поляну для посиделок
вокруг костра и запекания картошки, которая поедалась вместе с
подгоревшей кожурой с немалым аппетитом. Весной песчаная гора
обновлялась и все начиналось сначала.