С
фантазией у меня все было в порядке, поэтому стало по-настоящему страшно. Я
вообще-то трусиха по натуре. И не понимаю, как меня угораздило выпендриться на
той конференции. Словно кто-то сидел у меня в голове и науськивал сделать
пакость. Это было похоже на какое-то наваждение. Искушение задеть мера было
настолько велико, что казалось делом жизни и смерти. Причем моей.
Хотя
я не мечтала ни о карьере журналиста- международника, ни о карьере репортера
криминальной хроники. И уж тем более не собиралась выискивать компромат на
сильных мира сего. Нет!!! Кроме детских историй, я хотела писать о мире
искусства, о мире красоты, о забавных животных. Все!
И
то, что происходило сейчас, заставляло глубоко пожалеть, что я сунулась в эту
сферу. Черт меня дернул победить во Всероссийском конкурсе сочинений и получить
поступление вне конкурса!
Кто
ж знал, куда меня заведет любовь к чтению и сочинительству? Я, хрупкий и нежный
цветок, который до жути боится криков, попала в такой переплет. А крики
набирали оборот. Мне казалось, что звенели стекла в окнах. Хотя пластик по
определению не звенит.
Я и
так могла покраснеть от одной мысли о чем – нибудь непристойном или от косого
взгляда, а сейчас превратилась в перезрелый помидор. Как же мне хотелось
провалиться сквозь землю, лишь это показательное «избиение» прекратилось!
Просто провалиться! Хоть к шахтерам, хоть к гномам –рудокопам! Лишь бы
прекратилось это издевательство.
Сцепив
зубы, я отчаянно надеялась удержать слезы. Губы дрожали, и я, как мантру,
твердила одно: «Это все закончится. Скоро закончится!»
- Я
должен теперь дать опровержение и
характеристику тебе, как никчемному, непрофессиональному журналисту с куриными
мозгами. И как будет выглядеть после этого издательство? Ты уволена! Без
выходного пособия и с «черной меткой»! Ни одна, даже самая захудалая редакция в
глубокой ж… дыре тебя не возьмет даже полы мести! И я подам на тебя в суд, так
что выплатишь еще солидный штраф за дискредитацию имиджа издательства. И на
расчетные не раскатывай губу! Они будут частью компенсации за моральный ущерб.
Через пятнадцать минут чтоб тебя здесь не было. Даже духа твоего!
Он
еще что-то орал, но я не слышала. От страха у включилась система безопасности,
отключившая слух, и я только видела, как раскрывается его рот.