— Офигеть устроились… — тяну в потолок.
Ничего не имею против! Семейные ценности и всё такое… Но похоже,
не в моём случае. Мне позарез нужна слава, а хахали и мелюзга
ограничивают получение внимания, следовательно, для меня лишние.
Тут что-либо одно и мой выбор очевиден.
Кстати, везде есть исключения и в бусидо затесались такие
штучки, как: «онна-бугэйся». Эти девицы реально участвовали в
битвах и рубились острыми железками, наравне с самураями. Дамы были
настолько отмороженные, что вместо обычных мечей им выдавали лезвия
на палке, под названием: «Нагината», а в подготовке, учитывая
физические особенности, упор делался на древковое оружие, цепи и
кинжалы.
Прям, древний стройбат, которым лопаты вместо стрелковки
доверяют…
— Абажи!… Что за?…
«Жопа в мыле, морда в грязи, вы откуда? Мы из связи!» —
очередная чушь простреливает мозги, заставив мотать головой.
Непонятное что-то… Значит, на «чердак».
Болтая ногами, я лезу в джинсы и тащу с пола тёмные носки с
черепами, которые оказались удивительно удобными. Обычно, меня
бесит резинка на голени, а тут всё пучком… Если буду проездом в
Сувоне, обязательно наведаюсь в знакомый чимчильбан, где мне
удалось прикупить столь удобный предмет одежды. Дорогу к корейским
баням вспомню легко.
Бордовая косынка закрыла шею. Накинув толстовку, я распихиваю
пожитки по карманам. Опустел низенький столик.
Шагнув к двери, я осматриваю тесную комнатку. Чистота и порядок,
словно меня здесь не было. Нормаль… Пусть в голове полный бардак,
но я стараюсь не переносить его в реальный мир. Выходит, правда,
фигово.
— Закрой за мной дверь, я ухожу, — тихо напеваю. — И я не знаю
точно, кто из нас прав…
Похоже, чиста! Более просторная комната радует отсутствием
соседей. Необычная парочка уже куда-то усвистала, столь ранним
утром… Да и хорошо! Сунув нос в ванную, я отмечаю, что недавний
разгром прибран. Совсем зашибись…
На выходе маленькая прихожая, где аккуратный шкафчик, тумбочка с
лавкой и вешалка для одежды. Как в большинстве азиатских домов,
обувь здесь принято снимать у входной двери. Старые кеды нашлись
под лавкой и я споро шнурую обувь. Зелёные шнурки запылились,
наверное, стоило их бросить в стирку, ай, поздно метаться.
— Открой мне двери, я войду, — напеваю уже другую песню, — и
принесу с собою осень…
Снаружи встречает терраса на крыше здания, вокруг утренний
пейзаж Сеула. Пахнет холодом, машинами и смогом большого города.
Огромный мегаполис давно проснулся, а может, вовсе не спал.