Стоящий торчком хвост дал о себе знать. Центр тяжести сместился
и меня немного тянет назад… Офигеть, дожили! Скафандр есть, могу
путешествовать… Или листовки раздавать.
— Просто обалдеть… — вырвался жалобный стон в бетонный
потолок.
Для глупого прикола, всё зашло слишком далеко! Соха решила
устроить мне веселую жизнь, что стало понятно минут десять назад,
когда моё сильное удивление не прервал довольный смех хозяйки.
Дурацкая тётка должна была сказать: «Ха-ха, шутка!» и определить
нормальную работу. Ан, не-е-ет… Она усмехнулась и ушла, напоследок
заявив: «Когда оденешься, зови! И не вздумай идти на кухню в таком
виде!».
Послать их всех нафиг! Далеко и надолго. Желание яростно молотит
в голове, вот только с Хитманом отношения портить не хочу.
Ладненько, я не креветку изображаю, а провожу рекогносцировку,
притворившись местным… Жителем морским! Что за чушь…
— Дурь лютая, — зло пыхчу.
Застегнув молнию комбинезона, я вытаскиваю руку из-под жилета.
Ещё бесит недавно обнаруженная неприятность! На футболке нашлась
большая прореха. Где-то удалось сильно зацепиться и разорвать
ткань. В Пусане, может быть…
— Фу-ух-х… — Жарковато в подсобке, а раньше живот морозило,
теперь понятно отчего.
Значит, нужен магазин со шмотками. Не вечно же в застегнутой
толстовке шастать. Не хочу пупком светить! Зашибись, очередной
бонус глупого костюма…
— Во-о-от, — тянет Соха, появившись сбоку, — этот наряд тебе
очень подходит.
Мерзопакостная ведьма! Я угрожающе пыхчу в скуластое лицо. Что
за гадство? Да она сияет радостью…
— Чего смотришь, — почти хихикает Соха. — Где шлем
потерялся?
Бросаю взгляд к последней части костюма, которая осталась на
диване. Треугольная фигня из оранжевой ткани удивляет размером и
шариками на палочках. Чтобы надеть головной убор, мне придется
снять Фарэры… И сомневаюсь я, что старая вредина способна выдержать
убийственный взор диких глаз.
— Башка в дверь не лезет… — хмуро отвечаю.
— Ох, не только красиво выглядишь, но и умом отличаешься, —
язвит Соха.
Сжимая челюсти, я стараюсь не обращать внимание на скрип
зубов.
— Пошли! — вредная тётка развернулась и открывает дверцу в
воротах кладовки.
Мы выходим на широкую улицу, где погасли сотни рекламных
вывесок. Уходящие вдаль магазины отмечают объявления на тротуаре.
Деревья на обочине растеряли листву и воздух пахнет гарью. Прохлада
со знакомым смогом мегаполиса кусает за нос.