В качестве небольшого бонуса Виталий Лирик загрузил мне в память
кое-какую дополнительную инфу о моей банде. Так я знал, что наше
логово имеет три выхода. Что Упырь был редким чистюлей, завел двух
роботов-уборщиков и постоянно шпынял Потрошителей, если они
разбрасывали свои вещи по углам. Особенно доставалось Керру. Он
обожал конфетки вроде наших скитлзов – кисло-сладкие шарики
всевозможных оттенков, и вечно забывал везде вскрытые упаковки. Вот
и сейчас початый пакетик лежал посреди барной стойки, разноцветные
горошины высыпались из него, словно блестящие бусинки.
А еще Керр любил смотреть по голлографу космические гонки и при
этом орал во всю глотку так, что подпрыгивали стоящие на первых
двух этажах такси.
При воспоминании о погибших товарищах сердце внезапно кольнуло.
Жаль их. Все-таки не чужие мне. Мы запросто могли бы стать
друзьями. Мы?! Да я, Рома Мельников, их знать не знал! Ладно,
замнем для ясности. Кажется, врастание памяти и психики игрового
персонажа в мою идет полным ходом. Скоро уже буду полностью ощущать
себя иррийцем Ромом Мелом. Хотя кто сказал, что это плохо? Моя
склонность к анализу плюс его бойцовские качества – это ж гремучая
смесь, если их правильно использовать.
Задумавшись, я продолжал стоять посреди холла.
Швец, тем временем, активировал сигнализацию, вывел на голоэкран
виды с камер внешнего обзора и направился к холодильнику,
предложив:
– Накатим? Помянем ребят?
– Только по маленькой, – не хватало еще, чтобы враг взял нас
тепленькими, пьяными в хлам.
– Само собой, – кивнул Швец.
Поминки прошли без огонька. Выпили, не чокаясь, жгучей зеленой
хлорки. Заели бутербродами – пресными, как картон, галетами,
которые играли на станции роль хлеба, с кусками курятины. Вот к
куриному мясу претензий не было – самое настоящее на вкус. Бродвей
имел собственные бройлерные, так что цыплята и яйца стоили весьма
недорого. Что до обещанных мне Виталием Лириком роскошных
бифштексов, при таком раскладе их я попробую еще не скоро. Подобная
еда привозилась с других – сельскохозяйственных – планет и стоила
на нашей станции уйму лефтов, а Потрошители, как выяснилось, не
самая процветающая из банд.
– Так что будем делать, Ром? – вернулся к больной для него теме
Никола. – Надо решать.
– То же что и раньше, – я по-прежнему не понимал причину его
тревоги.