В помещении кроме меня никого.
Больше ничего путного сходу заметить не удалось. Все это я
охватил одним взглядом, и картинка, как обычно, отпечаталась в
памяти с фотографической точностью.
Вновь раздался знакомый уже мужской голос:
– Ну, наконец-то! Включился, Сорок Шестой. Молоток! Не
подвел.
Я искренне разделял его радость. Настоящее чудо – выжить после
такого взрыва.
Человек, наверняка, врач. Или, судя по молодому голосу, интерн.
Странно только, почему мы с ним общаемся на расстоянии. Разве он не
должен сейчас суетиться рядом с постелью больного, подключать
всякие там капельницы и датчики?
А как там незнакомка? Жива? Надеюсь, да, ведь все летящие в нас
гвозди я принял на себя. Или не все?
Попытался спросить, но голосовые связки не послушались, и тела
своего я тоже не ощутил. Парализован?! При взрыве повредил себе
позвоночник?!
Только не это!!!
В панике выпучил глаза и захрипел, пытаясь выдавить хоть
звук.
– Э, Сорок Шестой, ты полегче, – недовольно заговорил невидимый
врач. – Настройки себе сорвешь. Да успокойся, ты. Сейчас кое-что
подрегулирую, и будешь ходить и говорить.
Уф, не парализован. Прямо камень с души. Только сильно
раздражало, что он упорно звал меня Сорок Шестым. Мог бы не
полениться и посмотреть моё имя, оно в студенческом билете чёрным
по белому написано. А билет в момент взрыва находился при мне – в
кармане джинсов, я ж как раз в универ ехал. Только этому интерну
недоделанному явно в лом. Вон даже не удосужился лично зайти к
пациенту, предпочитает сидеть… ну, где он там сидит… Кстати, через
какое устройство мы с ним общаемся, никак не пойму. Динамиков вроде
не видно. В любом случае, мог бы и подойти ко мне лично. Молодой
совсем, а пациентов уже за людей не считает, по номерам нас зовёт.
Видать, я у него уже сорок шестой. Вот ведь «свезло» – достался мне
лентяй и, наверняка, двоечник.
Пока эти мысли крутились в голове, я машинально пытался
пошевелить рукой или ногой.
И у меня получилось! Я вновь почувствовал свое тело. Правда, был
некий дискомфорт в ощущениях…
– Так, настройка завершена, – вновь объявился врач. – Громила,
попробуй встать.
Громила? Хм… Никто меня так никогда не называл. Звучит приятно!
Моё негативное отношение к коновалу слегка поуменьшилось.
Я постарался расправить плечи, выкатить грудь колесом.
Получилось не очень – меня ощутимо шатало. И все-таки удалось
подняться на ноги. Дискомфорт усилился. Я беспокойно завертел
головой, рассматривая руки и ноги. Потом принялся ощупывать себя
целиком, постепенно осознавая страшную правду: тело не мое! Чужое.
Незнакомое. Полуголое в одних плавках и… чернокожее! Чернее некуда.
Как смоль. Даже у негров не бывает такой совершенной черноты! Моя
кожа словно соткана из мрака, только осязаемого и лоснящегося,
будто смазанного маслом. Абсолютно не человеческая!