– Я предпочитаю общаться на нейтральной территории.
Я хмыкнул. Чего она боится?! Что в моей комнате, что на кухне – факт остается фактом: мы с ней одни! Однако, посмотрев на ее решительное лицо, я пошел ей навстречу. Это было не самое главное сегодня.
Мы молча вошли на кухню и сели за стол напротив друг друга. Я взглянул на листы бумаги и ручки, лежавшие там. Арина подготовилась, по крайней мере технически. Возможно, сегодня все получится.
Я плюхнулся на стул и выжидающе посмотрел на нее. Она, стараясь не смотреть на меня, по-деловому заявила:
– Вчера мы договорились о том, что ты не ходишь по квартире раздетым, а я кормлю тебя.
– Всегда, когда я дома! – добавил я.
Малышка кивнула и записала эти два пункта на листок.
– Второе мое требование: чтобы ты не водил в мою квартиру посторонних, – сообщила она, все так же сосредоточенно записывая что-то.
– Я согласен, если ты выполнишь озвученное мной ответное требование.
Арина подняла глаза и расстроенно посмотрела на меня. Вероятно, она надеялась, что я изменю этот пункт соглашения, но я был непреклонен. Девчонка тихо попросила:
– Уточни, что ты конкретно хочешь.
Я придвинулся к ней. Она испуганно подняла глаза, и я почувствовал, как она вся сжалась. Я протянул руку к ее голове и стянул резинку с волос так, что они теплым дождем рассыпались по ее плечам. Я внимательно посмотрел на нее. У нее были красивые густые волосы цвета молочного шоколада. Было просто непонятно, почему девушка так безжалостно стягивала их в пучок, пряча от окружающих. Не отрываясь от ее лица, я с расстановкой повторил свой пункт договора:
– Косметика, прическа, платья, туфли. Каждый день!
Пару секунд Арина молчала, потом задала вопрос:
– Объясни мне, зачем мне тратить время на то, чтобы накраситься?! Я нравлюсь себе такой! Я чувствую себя уверенной в таком виде!
– Чтобы нравиться мужчинам!
– А если я не хочу этого?!
– Не хочешь?! – я был удивлен. Все мои знакомые девчонки всегда хотели нравиться и производить впечатление. Разве это не должно было быть заложено в них с самого их рождения, как материнский инстинкт?! Может, она больна и не я должен пытаться, как там говорила мама, «расшевелить ее женское начало», а доктор?!