– Ну почему же? Всё помню: себя, хоспис, в котором пролежала недвижимостью неизвестно сколько времени, а вот как здесь очутилась – не знаю. Умерла, наверное. Домечталась, блин, – хмыкнула я, смакуя второй вкуснейший персик.
– И всё равно непонятно. Души ушедших сюда не попадают. Это мир хранителей, таких, как я, – сказало чешуйчатое чудо, хвастливо поворачиваясь передо мной разными боками.
Местное солнышко ощутимо припекало мне оголённые плечи, но под ветками было хорошо и прохладно.
– И много вас тут таких хранителей? – из чистой вежливости спросила я, оттягивая подол широкой юбки (сойти с ума, розового цвета!), чтобы нарвать в неё персиков и присесть в теньке под ветками.
Никогда не носила таких жутких платьев а-ля принцесса, но определённое удобство в них было – персиков помещалось много.
– Хранителей много, но я такой один, – гордо задрав зубастую пасть, сказал мой странный собеседник. – Слушай, угости персиком, а? – попросил он, бочком приближаясь ко мне.
– Легко, – согласилась я, отсыпая ему половину собранного добра, прежде чем уселась на траву и опёрлась спиной на шероховатый ствол. – А сам чего не собрал? – спросила я, наблюдая, с какой жадностью мелкий ящер поедает плоды.
– Они мне не даются. Ивейли – хранитель дриад – обиделась на меня, и вот, – сказал дракошка, потянувшись к ветке, но она, как живая, отодвинулась от ящера ровно настолько, чтобы тот не смог достать персики.
– Всё чудесатей и чудесатей, – хохотнула я и, встав, высыпала страдальцу остатки фруктов. От меня ветка не пряталась, а как будто наоборот склонялась ниже, позволяя выбрать самые вкусные и спелые плоды. Пользуясь этим, я снова набрала персиков в расчёте на себя и аппетит мелкого чешуйчатого недоразумения.
– Так всё-таки, почему ты здесь? И почему ты сказала, что домечталась? – забавно чавкая и слизывая сок, спросил гордый хранитель неизвестно кого.
– Да ничего интересного. Там, в своём мире, я долго болела. Двигаться не могла, а просто лежать скучно, особенно когда телевизор мне забывали включить, вот я и фантазировала. Представляла каждый раз минимум три невозможных действия, которые бы хотела совершить, – с усмешкой сказала я, радуясь, что недодракон не делает скорбного жалостливого лица. Ненавижу, когда меня жалеют.
– Например? – полюбопытствовал он, внимательно наблюдая за мной огненно-золотистыми глазами.