… ну, если не обращать внимания на излишне пышные формы, удачно скрытые под мешковатым свитером.
Что до меня, я в это время находился под влиянием «Дьявола во плоти» Отана-Лара[46]. Мое воображение было отравлено – я представлял себе молоденького Жерара Филиппа, которого соблазняет зрелая женщина. А себя я видел этаким американским вариантом Жерара – высокий, стройный юноша с такой же живой улыбкой и широко раскрытыми глазами во все лицо. Могу даже привести авторитетное мнение Клер: в мгновения любовной лихорадки я обретал горячечную страстность Жерара – такие же подрагивающие брови, такой же сжатый рот. Что же касается его юношеской неотесанности (именно она, как я понимал, и приводила в восторг его зрелых поклонниц), то уж этого-то у меня было полным-полно.
Как-то поздним вечером Клер без Шарки (тот, по слухам, в это время жил на берегу с одной недавно покоренной им студенткой) забрела к Мойше и одиноко уселась в кабинку. Наша компания, пришедшая сюда из «Классик» (в тот вечер шли сразу два фильма такого тяжеловеса, как Роберто Росселини[47]), заметила ее, но по ее отсутствующему и мрачному виду мы решили, что она хочет побыть одна. Клер была личностью не очень компанейской. Однако я поймал ее взгляд и ответил самой очаровательной мальчишеской улыбкой. Она тут же, не меняя полутрагического выражения на лице, пересела за наш столик, заняв место рядом со мной и таким образом стратегически отделив меня от всех остальных. Тогда-то она впервые и дала понять, что я для нее – не просто один из завсегдатаев «Классик».
– Тебя зовут Алан? – спросила она, мрачно глядя из-под приспущенных век.
С какой стати вдруг Алан, спросил я себя.
– Нет. Джонатан. Джонатан Гейтс.
– Ах да, – сказала она так, будто припоминая, хотя нас никто и не знакомил. После этого она замолчала – сидела, уставясь в чашку кофе. Я попытался завязать разговор о фильмах Росселини, предусмотрительно не отходя далеко от ее заметки. Я несколько минут, смущаясь, пытался что-то выдавить из себя, но вдруг увидел слезы на ее щеках. Она плакала – беззвучно, но дрожа всем телом. Я замолчал и, пусть робко, но напрягаясь изо всех сил, принялся подражать Жерару на сверхчувственном уровне. После долгой неловкой паузы она подняла глаза.
– Пойдем ко мне, – сказала она.
Крупный план лица молодого героя. Выражение недоуменной радости и нетерпеливого предвкушения. Наплыв, монтажный стык.