Громко рассказывая что-то своей подруге, Золушка и в автобусе продолжала подхохатывать, показывая белые зубы. Она – блондинка и средоточие взглядов всех присутствующих здесь мужчин. Пока автобус стоит, и мы снова чего-то ждем (Люфтганза ужасно непунктуальна), мужчины со всех сторон косят на нее глазами. На шее у Золушки художественно наверченный шарф, но он не мешает любоваться длинной ниткой искусственного жемчуга, которая спускается до талии и видна в распахнутое пальто – ее не пугают снега и метели. На запястье крупный замысловатый браслет, намеренно выставленный из-под рукава – его можно было бы назвать безвкусным, если бы не тот шарм, с которым она его носит. Из-под второго рукава выглядывает массивный циферблат часов. Что еще? Дешевенькое синтепоновое пальтишко, опять из чего-то блестящего, и разбросанные по плечам локоны. Если бы Золушка не говорила на итальянском, я подумала бы, что она откуда-то из Украинска или Горняка.
Наконец-то сели в самолет. Глаза как песком присыпаны от нервов. Страх того, как встретит меня миланский паспортный контроль, убивает всю радость полета. Сначала нам раздали по конфетке, потом разнесли вина в крохотных стеклянных бокальчиках и какого-то сыра. Проглотила все это, не почувствовав вкуса, только от вина зашумело в голове и загорелись щеки.
Вот уже подлетаем… Боже, что меня ждет?
***
К самолету подогнали какой-то коридор. Я пошла по нему и не заметила, как он плавно перешел в вокзал. Каким образом их так незаметно состыковали? Иду на выдачу багажа, людей почти никого. Сердце сжимается в предчувствии паспортного контроля… Я иду, иду, иду – вижу человека в черном. Прошла мимо, оглянулась, на спине у него написано «Gendarmerie» – жандарм, значит. Снова иду, перехожу из одного зала в другой, а контроля все нет.
Вдруг неясное, но острое чувство заставило меня обернуться. Зал был большой и пустынный; по нему, простирая ко мне руки, бежал какой-то седенький господин. Я пригляделась: усы и бородка на месте – значит, Жан. Он что-то бормотал на бегу – кажется, мое имя.
– Жан? – спросила я, когда он остановился передо мной.
– Жюли… это я.
– Как ты меня узнал?
– По фотографии.
– А я такая, как на фотографии?
– Лючче!
Обе руки у меня были заняты чемоданом и сумкой, поэтому я даже не смогла пожать ему руку. Он же, вместо того, чтобы взять мою ношу, продолжал стоять и смотреть на меня.