Ворон белый. Стихи и проза - страница 11

Шрифт
Интервал


Я ВЕРНУЛСЯ

Смерть за горло нас брала рукой,
Пули вились, как пчелиный рой,
От усталости лежал порой
Без сил…
Разрывалось сердце на куски,
Угрожали утопить пески,
Волком, чтоб не умереть с тоски
Я выл…
Я вернулся, я вернулся,
Только по ночам мне снова снится бой.
Я вернулся, я вернулся,
Я вернулся навсегда к себе домой…
Пот ручьем холодным по спине,
Нет надежды на спасенье мне,
Остается лишь пропасть в огне…
Беда…
Если выжить не осталось сил,
Просто их у Бога попроси!
Было так и будет на Руси
Всегда!
Я вернулся, я вернулся,
Только по ночам мне снова снится бой.
Я вернулся, я вернулся,
Я вернулся навсегда к себе домой…
Цену жизни знаю я теперь,
И распахиваю в небо дверь…
Страшных мне не возвратит потерь
Война…
Пусть друзья ко мне приходят в дом,
С ними сядем рядом за столом,
За погибших полную нальем.
– До дна!
Я вернулся, я вернулся,
Только по ночам мне снова снятся сны…
Я вернулся, я вернулся,
В этих снах осталась память той войны…

БАБУШКА

Очень любил я свою бабушку Наташу (маму моей мамы). Вырос у нее на руках (меня ведь даже в детский сад не отдавали никогда). Мне казалось – что она была всегда и должна быть всегда. Как что-то по-настоящему незыблемое и вечное…

Помню ее руки, узловатые, натруженные колхозными работами, с плохо гнущимися пальцами – она всю жизнь проработала в колхозе, в полях. И как только она ухитрялась руками этими и огород обрабатывать, и вязать, и готовить… А какие пирожки она умела печь, а какие вареники с капустой и картошкой она лепила. Вкуснятина! Объедение! Я с тех пор таких нигде не пробовал. Боюсь, что теперь уже и не попробую никогда…

Когда бабушка умерла (было мне лет 20 в то время) – я плакал навзрыд, как ребенок, и никак не мог успокоиться – наверное, потому, что в этот миг кончилось мое детство…


Я рыдаю, а моя бабушка Наташа меня умело утешает

ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ ИЮНЯ

      Нашим Бабушкам  и всем выпускникам школы 1941 г. – посвящается…
Во дворах сидели люди,
Во дворах шумело лето…
И война, возможно, будет,
Но никто не верил в это…
И, вдыхая запах вербы,
Любовались ночью лунной,
В ту субботу, в сорок первом,
Двадцать первого июня…
Выпускные сшиты платья.
Туфли мамины обуты…
Поцелуи и объятья —
Взрослой жизни атрибуты…
Этим счастливы безмерно,
Жизнерадостны и юны…
В ту субботу, в сорок первом,
Двадцать первого июня…
Слышен легкой паутинкой
Перелив аккордеона,