В ресторане обитает огромный мохнатый черный пес Moon (сокращение от Dark side of the Moon). Обычно Мун валяется в альпинистской обвязке на промороженной всеми цельсиями и фаренгейтами террасе. На Муновской беседке гремят карабины и ледобуры, а внутри в ресторане я своими глазами видел здоровый моток веревки с биркой «Moon». Чо он с этим снаряжением делает, я не знаю.
Мы с Лехой кормим его сардельками а-ля «Провенс» и поим чаем с медом, потому что женепи и глинтвейн Мун давно не пьет. И даже не пытайтесь напоить Муна. Говорят, однажды после литра текилы он сожрал заезжего англичанина вместе с каской. Поскольку французы англичан тоже недолюбливают, то Муну ничо за это не было.
Но не говорите теперь, что я вас не предупреждал.
Вот она – знаменитая канатная дорога Ля Грава. Ее полное имя – Téléphérique des Glaciers de la Grave – la Meije.Вы видите – пять кабинок едут вверх, пять – вниз.В четвертой сверху кабинке Леха пел с бордерами песню «Шаганэ».
Итак, мы летим в теплых, нагретых солнцем кабинках над Валлоном де Ля Меж. Под нами проплывают поля, поля, поля свежего пуха.
Возле маленького перевальчика Breсhe Pacave (между Валлоном и Шанселем) горные галки устроили купание в снегу. Весь павдер раздербанили на площадке в полгектара.
…Полет наших кабинок над скалами и снегами закончился. Верхняя станция кабельной дороги приняла нас как родных. Мы выкарабкались из кабины, помогли парням достать 200-литровую бочку, вернули бордерам Шаганэ и решили заглянуть к Филиппу на утренний кофе. В ресторане оглушительно пахло жареным беконом и луком. Филипп тоже ночевал сегодня наверху и поэтому бродил возле огромной плиты с литровой чашкой кофе.
Старикан прошел к нему на кухню.
На столе в центре зала одиноко стояла полупустая бутыль с женепи. Я решил скрасить ее одиночество, и тут…
Я снова увидел его.
Толстяк. Невысокий бородатый толстяк сидел в темном углу зала, вдали от окон и жевал зубочистку.
Тот же самый, что был на подсадке.
«Тьфу на тебя», – подумал я и тоже пошел на кухню.
Леха вольготно развалился на стуле и блаженствовал, засунув нос в ароматный густой пар горячего кофе. Филипп помешивал в сотейнике какой-то пряный соус.
– Пойдем скорей, – позвал его я. Он уменьшил огонь на плите и устремился за мной. Мы вышли в зал. Толстяк был на месте.