Мерный стук металлических колёс не успокаивал, а скорее нагонял тоску. Клерк, пристроившийся на одном из сидений, расположенных в дальнем углу вагона трамвая, то и дело клевал носом. Мужчина время от времени отпускал уголок развёрнутой газеты и, поднеся кулак ко рту, широко и с наслаждением зевал. Он старательно гнал от себя сон, потирая глаза и мочки ушей. Совсем уж скучное третьесортное чтиво, которое стопками складывали у входа в метро, не спасало невольного читателя. Статьи мужчина проглатывал сразу целиком, тут же выкидывая их из головы. Столкновения, перераставшие в кровавую резню, свержение правительств в странах, о которых Клерк слышал разве что только на уже забытых уроках географии, катастрофы, уносящие за собой сотни жизней и ещё больше судеб сломавшие, не особенно будоражили воображение. Мужчина одинаково безразлично пробегал глазами как по отрывкам, повествующим о зверствах кровожадных тиранов, так и по статьям о том, кто из богемы в каком наряде показался на очередном званом ужине.
Внезапно зрачки мужчины расширились от волнения. Клерк впился взглядом в большую фотографию. На первом же развороте красовалось изображение полотна, на сером холсте которого были небрежно намалёваны два квадрата: жёлтый и наползавший на него верхним правым углом синий. Заголовок над фотографией кричал о продаже картины на одной из выставок Англии, отдельно подчёркивая баснословную стоимость полотна. Клерк, будто бы не веря своим глазам, торопливым, запинающимся от спешки взглядом пробежался по рядам букв. Прочитав короткое предисловие статьи, он замер. Не дыша, не двигаясь, застыв восковой куклой, он остекленевшим взглядом смотрел на фотографию полотна.