». Родители возмутились тем, что мама вернулась, но спасла сестра Наташа – поехала вместо нее, так что путевка не пропала. Как позднее написала мама:
«Всю жизнь она проявляла мобильность, поэтому узнала мир, а я „клуша“ и раб привычек». Тетя Наташа действительно узнала мир в полном смысле этого слова – она впоследствии вышла замуж за дядю Франтишка, гражданина Чехословакии, и уехала жить в Прагу, ее муж был геологом, ездил по всему миру и возил с собой семью. Я расскажу об этом дальше, не так все это было просто в те времена.
Там же, во Владивостоке, мама вступила в комсомол. Она до сих пор помнит, как, возвращаясь домой с билетом, боялась, что его отнимут, и поэтому шла посередине улицы, зажав его в ладонях. Кто конкретно мог отнять билет – идеологический враг или завистник, пытающийся проникнуть в комсомол, я не знаю. Но в который раз восхищаюсь этим поколением – насколько же у них все было по-настоящему! Кто сегодня так искренне верит в каждый свой шаг?
К этому времени уже родился мамин брат, Витя. У него было плохое здоровье, нужно было хорошее питание, молоко. Всего этого во Владивостоке не было, вернуться было нельзя, шла война. И тут дедушка опять совершил смелый шаг – перевелся в рыбацкий поселок под названием Тафуин там же, на Дальнем Востоке. В Тафуине было более развито частное сельское хозяйство, можно было найти молоко, сметану и другие нужные продукты, в первую очередь рыбу. Рыбу ловили в море прямо ведрами, вялили на чердаке. «Рыба и рыбный запах пронизывали все: воздух, землю (удобряли ее рыбными отходами), все овощи, мясо (кормили животных рыбной едой). До сих пор у меня двойственное отношение к рыбе: спасла нас в войну, польза несомненная… Но запах до сих пор отталкивает».
Большие трудности были с водой. «За питьевой водой (из чистого колодца) были большие очереди из ведер. Мы с сестрой по дороге в школу ставили свое ведро, на одной из перемен выбегали (по очереди), чтобы подвинуть… а после уроков бежали домой переодеться и идти за водой – нам полагалось четыре ведра на семью. Но их сначала надо было набрать: в колодце был родник, между камней вода сочилась понемногу, доставали консервной банкой на один литр, привязанной к веревке длиной в четыре метра, то есть чтобы набрать четыре ведра, надо было черпать тридцать шесть раз! И нести до дома около пятисот метров в гору (местность там неравнинная), в общем, на добывание питья у нас уходило не менее двух-трех часов, еще нужно было принести четыре ведра для хозяйственных нужд из другого колодца, где много воды болотистой, это еще в километре от дома. Дрова тоже требовали немалых усилий и времени, топили печи углем, но для разжигания их нужны дрова, примерно два килограмма ежедневно. Леса нет, а лишь кустарники высотой в два метра в шести-восьми километрах от нашего поселка. Я, как старшая, ходила с группой одноклассников один раз в неделю. Это приятно – веселое общение, но и тяжело – несли вязанки на плечах по девять-десять килограмм. А как тяжело было со стиркой – руками на доске большое постельное белье, воду экономить, гладили тяжелым утюгом, который нагревали углями! Но все надо было успевать, преодолевать»