И, если уж начистоту, то и Бога вашего я не люблю. Того, который заставляет страдать, чтобы смыть какие-то там грехи в прошлой жизни, про которые я в этой ни сном, ни духом… Того, который сначала сделал меня со свободой выбора, а потом искушенно наказывает за то, что этой самой свободой выбора, по глупости и без присмотра я натворила. Того, который не слышит меня, только если я не обращусь к нему на специально вызубренном, давно мертвом языке. Того, который через своих адептов на любой, даже самый пронзительный крик души отвечает: «Бог терпел и нам велел…»
У меня свой Бог. Он добрый, и любит меня, а не наказания. Он прощает меня за любой выбор, потому что любит без условий. Он дает мне ошибаться, чтобы я научилась, а не чтобы стать потом мишенью для презрения праведников. Он показывает свою мощь, чтобы я знала, что он сильный и могу на него положиться, а не чтобы держать меня в страхе. Он посылает трудности, но для того, чтобы я нашла выход, а не для того, чтобы наказать. Он готов подсказывать и объяснять через людей, обстоятельства и знаки. Он обнимает меня, если сильно попросить. И мой Бог всегда оставляет выход. Всегда.
Каюсь, но не могу я похвастаться и любовью ко всем ближним. Есть среди братьев по вселенной те, которые мне не нравятся. Вообще не нравятся. И не понравятся ни за какие коврижки. А некоторых так вот, знаете, собственными бы руками куда-нибудь в другую вселенную спровадила.
Что, не нравлюсь я вам? Отлично, значит и у вас тоже есть Свое Мнение, и я искренне надеюсь, что оно именно ваше, а не культурно-социально-телевизионно взращенное;)
Ты полюбил меня еще тогда, когда я плевалась огнем в каждого, кто смел мне перечить и носила латы, тщательно собранные из сарказма, целеустремлености и прочей интеллектуальной лажи, помогающей скрывать пустоту жизни.
Ты полюбил меня еще тогда, когда приходя к тебе в гости, я сначала протискивала в двери разбухшее, а потому очень чувствительное эго, и только потом вваливалась сама.
Ты полюбил меня еще в ту пору, когда я, брызгая слюной, безжалостно клеймила чужие пороки, не замечая своих. Когда пыхая сигаретным дымом, я отравляла твою кухню, а выплескивая свой словесный яд – твое существование.
Ты полюбил меня еще тогда, когда я махала налево и направо наспех и неумело взращенной нелепой мужикастостью, пытаясь уравняться с мужчинами в достигаторстве в поисках иллюзорного социального счастья.