Я так извивалась, что чуть не разбила ему лицо лбом.
Папа растерялся ненадолго, в следующую же минуту он, умело зафиксировав меня и прижав к себе, крикнул:
– Анна! Шприц, быстро!
Мама, прибежавшая на крик, метнулась к шкафчику, вытащила контейнер со стерилизованными шприцами и только слегка замешкалась с лекарством.
– Быстрее, б… быстрее! – перекрывая мой визг, гремел папа.
Мама уже подходила.
– Поверни ее, – сосредоточенно сказала она и ловко уколола меня в бедро.
– Тише-тише-тише… ш-ш-ш-ш-ш… – Папа ходил по комнате, баюкая меня, и я замолчала. Руки и мозги стали ватными. Страх не отступил – он просто больше не имел значения.
Папа посадил меня на стол, а сам присел рядом на ручке кресла.
– Ну, ты можешь говорить? Ты меня слышишь? Понимаешь? – спросил он, вытирая мне слезы большим шелковым платком.
– Да, – выдохнула я, – да, папа.
– Что случилось, маленькая? Расскажи мне, не бойся, – папа поцеловал мою ладонь и прижал к щеке, – что это за змеи такие?
– Вот, – я обвела рукою стол, – вот здесь змеи, папа. Видишь?
Отец отрицательно покачал головой.
– А я вижу, – вздохнула я. – И на столе. И в книгах. И в туалете. И под одеялом. Ползают и ползают. Это значит, что я свихнулась, да?
Я снова захныкала – действие успокоительного начинало проходить. Это была еще одна моя беда – ни седативные, ни обезболивающие препараты меня не брали.
– Ну, успокойся, детка, тише, смотри на меня. – Папа погладил меня по руке. – Никакой ты не псих, просто чего-то сильно испугалась. А скажи, давно они… м-м-м… ползают?
– Два дня. Но я не испугалась! – горячо заверила я папу. – Я не боюсь… просто они так мне надоели… – Я устало махнула рукой.
– Два дня! – ахнула мама. – И ни слова!
– Что же ты маме не сказала? Или Зосе?
– Я боялась, что меня заберут в дурдом… навсегда… А ты же меня не отдашь, папочка, скажи, не отдашь?
– Конечно, не отдам. – Папа взял меня на руки и стал мерить шагами комнату, задумавшись о чем-то. – Аня, – наконец сказал он, – собери все, что нужно. Путь неблизкий.
– Папа, ты же обещал… – У меня внезапно сел голос. – Ты же обещал не отдавать меня…
– Нет-нет, Глория, не бойся, – папа снова посадил меня на стол и взял за руку, – мы поедем к одной бабушке. Она волшебница, она тебе поможет. А вечером вернемся домой.
– А ты не можешь? – спросила я.
– Я не могу, – папа улыбнулся, – но я знаю, кто может. Ты продержишься еще пару часов? Справишься?