– Андрюх, сам не могу, ты же знаешь. Дед Мотя сказал, чтоб мы
сразу конструкцию собрали. Я приблизительно даже не представляю,
как оно работает. Ваше это самогонное чудо. Вернее, как раз,
приблизительно и представляю. Очень приблизительно. Так соберу, что
вместо самогона в космос улетим. Кстати, смотри… В ближайшие дни
будем максимально незаметно посещать сторожку. Надо график понять,
когда меньше всего деревенских свободны и шляются туда-сюда по
селу. А то бывает правда такое ощущение, будто не Зеленухи здесь, а
Красная площадь. Чтоб на это время рассчитывать основные
мероприятия. Я так понимаю, сначала надо настоять брагу. Так ее
Егорыч назвал?
– Слушай, это с ним надо обсуждать, Жорик. С дедом Мотей. Там
куча тонкостей. Я больше потребитель, чем производитель.
Мы ещё почти час трепались, вспоминая деревенские истории, а
потом, как раз, Андрюха задал свой вопрос.
– Так почему не уехал, а? – Повторил он снова, потому что я
молчал. Настойчивый, конечно, тип, Переросток. Пришлось
отвечать.
– Понимаешь, как представил, что ты без меня останешься, сразу
понял, нельзя бросать. Тебя же ещё воспитывать и воспитывать.
– Кого?! Меня?! Меня воспитывать?!– Андрюха приподнял голову и
повернул ее в мою сторону, но заметив ухмылку, а сдержаться я никак
не мог, догадался, что просто глумлюсь.
– Чего там? Не пора? – Часов теперь не было на руке. Они
остались у Ефима Петровича.
Кстати, вопрос по-прежнему открыт: каким образом Федька
скоммуниздил быка? Я оставался в уверенности, это деревенский
Отелло постарался. Второй нюанс, не дающий покоя моей душе, с чьей
помощью личная вещь Жорика Милославского оказалась на месте
преступления? Почти по классике. Кто виноват и что делать?
А вот братец определял время каким-то интуитивным образом. У
него часов не имелось, однако присутствовал загадочный внутренний
механизм, позволявший ему достаточно четко называть, который идет
час.
– Пора. Можно начинать нашу операцию. Сейчас где-то около
одиннадцати. Нормально. Утром вставать всем рано, так что
вырубилось, спят уже. Да и наши тоже. Давай выдвигаться.
Мы откопали мешок с аппаратом, а затем принялись спускаться вниз
по деревянной лестнице. Я шел первым, Андрюха следом. Надо ли
говорить, что он несколько раз чуть не наступил мне на пальцы, и в
довесок, почти ухитрился сесть своей задницей на голову. Мою же
голову, естественно.