– Интересное замечание. А дальше?
– Но вот незадача: Ян Ренье больше не у дел.
– Тоже на пенсии, так?
– Нет, у него случился инсульт, и он окончательно вышел из строя. Овощ, как сказал мой источник. По меньшей мере уже лет десять.
– Ладно, спасибо, на данный момент это, как я поняла, все о Берлене и его легендарном овоще. Скажи, у тебя есть выход на Руасси – Шарль-де-Голль?
– Я немного знаком с одним лейтенантом, который работает под началом тамошнего комиссара.
– Можешь оказать мне услугу?
– Шеф, это лишний вопрос.
Над Сеной образовался лучистый просвет, и к ней вернулся оптимизм. Она позвонила Жозефу Берлену, объяснила, что она друг Саша Дюгена и собирает информацию по делу Марса.
– В качестве кого, мадам?
Красивый спокойный голос.
– Давайте встретимся и поговорим. Думаю, немного времени у вас найдется. Вы ведь на пенсии, правда? Я тоже. Уволилась из полиции.
– Значит, вы в курсе всего.
Лола подумала, что сейчас он бросит трубку.
– Алло! Месье Берлен!
– Я вас слушаю. Если у вас есть мой номер телефона, значит, вы знаете и мой адрес.
– Да.
– У меня через час.
Он дал ей номер дверного кода и бросил трубку.
Своеобразный тип. Лола отпила глоток вина и улыбнулась. Совсем как в добрые старые времена, когда дело скрашивало скучные будни. Ее раздумья прервал сигнал мобильника, и она ответила, не посмотрев, кто звонит. Услышав знакомый голос, она расплылась в улыбке.
– What the fuck! Почему ты мне не сообщила?
– Да, разумеется, Ингрид, и тебе добрый день. В Лас-Вегасе хорошая погода?
– Здесь ночь, Лола.
– Ах да, наверное.
– Саша арестован, и это все, что ты находишь говорить?
Ингрид и ее французский. История неодолимой, но трудной любви.
– И это все, что я нахожу говорить, да. Кто тебе сообщил?
– Бартельми. Он про тебя беспокоится. Ты одна нападаешь на полицейских над полицейскими. It’s totally crazy[7].
– В настоящий момент я ни на кого не нападаю, я думаю.
– Это похоже, Лола. Рассказывай.
– Я думала, Бартельми уже наябедничал…
– Твои слова более понятливы, чем его.
Лола начала подробный рассказ. Он регулярно прерывался грязными ругательствами на классическом английском. Ингрид, энергичная, с ангельским личиком и лексиконом ломового извозчика шекспировских времен.
В отдалении гремела музыка, слышались голоса. Какой-то мужчина что-то вещал в микрофон. Видимо, Ингрид звонила между двумя номерами френч-канкана а-ля Лас-Вегас.