– Нет. Хочу увидеть Эсмеральду. – Я развернулась и пошла прочь, пока она меня не остановила.
– Мисс Флавия! – крикнула она вслед, когда я шла по вестибюлю. Я быстро оглянулась и увидела, как Доггер отрицательно покачал головой.
– Эсмеральда! – тихо окликнула я, не желая испугать свою подругу. – Угадай, кто дома? Это я, Флавия!
Я открыла стеклянную дверь и потянулась к кнопке включения электричества. На секунду мои глаза ослепли от яркого света.
Клетка Эсмеральды в углу пустовала.
В моменты сильного удивления человеческий разум легко сворачивает с курса и порой заставляет нас действовать нерационально. Вот почему я приподняла клетку и заглянула под нее. Как будто Эсмеральда могла уменьшиться и стать толщиной с газетный лист, чтобы спрятаться под клеткой и подшутить надо мной по случаю моего возвращения.
Со дна клетки поднялась пыль, тут же рассеявшись от дуновения воздуха со стороны двери. Стало очевидно, что к клетке давно никто не прикасался.
– Эсмеральда?
У меня волосы встали дыбом, и я запаниковала.
– Эсмеральда!
– Прости, милочка. Мы хотели тебе сказать…
Я резко обернулась и увидела на пороге миссис Мюллет и Доггера.
– Что вы с ней сделали? – спросила я, но знала ответ еще до того, как эти слова вылетели у меня изо рта. – Вы ее съели, да? – произнесла я с холодной яростью в голосе. Перевела взгляд с одного на другую, отчаянно надеясь услышать «нет», получить простое, очевидное и безобидное объяснение.
Но нет. Да и все равно. Я бы им не поверила.
Миссис Мюллет обхватила себя руками – отчасти для защиты от холода, отчасти в знак оправдания.
– Мы хотели сказать тебе, дорогуша, – повторила миссис Мюллет.
Но им ничего не надо было мне говорить. Все и так ясно. Я уже видела эту картину мысленным взором: неожиданно открытая клетка, руки, хватающие теплое, упитанное, покрытое перьями тело, отчаянное кудахтанье, топор, кровь, ощипывание, потрошение, фаршировка, нитки, жарка, нарезка, сервированный стол… ужин.
Каннибалы.
Каннибалы!
Я локтями проложила себе дорогу и убежала в глубь дома.
Я специально выбрала себе спальню в дальнем неотапливаемом восточном крыле рядом с химической лабораторией, созданной во времена королевы Виктории для моего покойного двоюродного дедушки Тарквина. Хотя дядюшка Тар умер двадцать с лишним лет назад, его лаборатория оставалась чудом химических наук, – по крайней мере, была бы таковым, если бы о ней знали за пределами дома.