Я поднялся на ноги, еще раз взял в
руки ружье и осмотрел его. У бати вроде два курка было ‒ для
каждого из стволов. А почему тут только один? Одновременно, что ли,
стреляет? Да нет, быть не может! Отдача будет дикая. Должна быть
возможность стрелять отдельно с каждого из стволов.
Ага! Рядом с флажком, позволяющим
разблокировать замок и переломить ружье, обнаружился передвижной
ползунок. Готов поспорить, что именно он и отвечает за то, какой из
стволов стрельнет первым, если потянуть спуск. Там же нашелся и
предохранитель.
Ну, вот и разобрался.
А ствол, к слову, мне понравился.
Выглядит не так, как потяганный жизнью отцовский «ИЖ». Хотя тот был
надежен, как кирпич, а как будет вести себя этот – вопрос…
Я загнал патрон в пустой ствол,
защелкнул ружье, поставил его на предохранитель, а затем закинул на
плечо. Все найденные в сумке патроны распихал по карманам. Благо, у
меня их было предостаточно – мой «носитель» явно имел страсть к
многокарманным жилетам и таким же штанам, точнее шортам.
Ладно, двинули…
Как я и думал, долго идти не
пришлось. Прошагав метров триста, я оказался на вершине горки.
Далее дорога уходила вниз, и там, вдалеке, я уже видел дома. Было
их немного, явно там совсем маленькая деревушка – десяток домиков
вдоль трассы. Но ведь это и хорошо – мертвяков, значит, не должно
быть много.
С другой стороны, и полезности там
найти вряд ли не удастся. В таких придорожных селах обычно
оставались жить только старики, а чего у них можно найти с их
нищенскими пенсиями? Хотя, с другой стороны, это село могло быть
иным – может, тут некий фермер обитает, владелец полей, находящихся
вокруг. Может, это и вовсе не деревушка, не село, а просто
ферма…
Чего гадать? Вот сейчас подойду
ближе и поглядим…
Таки подтвердилось второе
предположение – дома не заброшенные и не выглядят так, будто в них
живут старики. Знаете ведь, что дом, где живет бабулька, чем-то на
нее и похож. Ветхий, от него прямо-таки веет многими десятилетиями,
которые он пережил. Уже весь покрыт трещинами, которые некому
заделать, его маленькие окошки подслеповато глядят на мир без
надежды, что их когда-нибудь заменят металлопластиковыми. Дом
знает, что умрет вместе со своим нынешним владельцем. Никто не
будет в него вкладываться, не будет делать ремонт. Дом знает это, и
потихоньку хиреет, как и его жилец, доживающий свой век.