– Или твоему сынку! – заявил лысый,
таким же образом поднявший голову второму пленнику.
Лысый повернул голову к первому, и с
ехидной усмешкой заявил:
– Это ж сынок твой? Ну?
– Не трогай его! – услышал я голос
пленника.
– Тогда говори, где вы, гниды,
обосновались?!
Пленник молчал.
– НУ?! – лысый угрожающе замахнулся
ножом.
– В Леваках, – буркнул пленник.
– Где?
– В Леваках… – повторил тот.
– Шот! Трупаки оживились. Сюда
ползут!
В цех вошли двое – тот, что стоял
возле дверей, и которого звали, вроде как, Булик, и второй: видимо,
тот самый Хрюша.
Лысый нехотя отвернулся от пленников
и пошел навстречу своим дружкам.
– Так какого хрена Пингвин стрелять
начал?
– А чего ему делать? – пожал плечами
Булик. – Ждать, пока поближе подойдут и загрызть попытаются?
– А что, ножом уже разучился махать?
– осведомился лысый Шот.
– Да ну на хер, раз не попал, и все,
мертвяк вцепится, – поморщился Булик.
– Ладно, уже все равно заканчиваем,
– кивнул Шот, – этого оттащите, пока не ожил.
Шот кивнул на труп.
– Ща сделаем… – Булик деловито
кивнул Хрюше и оба они направились к бездвижно лежащему телу. –
Куда его?
Этот вопрос уже адресовался
Шоту.
– В машину к нам посади, пусть
отдохнет, – заявил тот, а Хрюша и Булик удивленно уставились на
«босса».
– Совсем дебилы? Тащите на хрен
отсюда, куда-нибудь за забор, и там башку проломите, чтоб не встал.
Только не на базе – нам тут еще сидеть, Чичу с остальными ждать. Не
хочу трупачину нюхать.
– Понял! – Булик схватил труп за
правую руку, Хрюша за левую, и они потащили его на выход.
Так…получается, всего их тут
четверо, однако есть еще какой-то Чича и его «остальные». Да только
их еще предстоит ждать…
Ну что же…
Меж тем Шот вернулся к пленным и
первым делом врезал одному из них по морде. Тому самому, что
отвечал на вопросы.
Мужик, громко охнув, завалился
набок.
Шот же принялся его пинать
ногами.
Буцнув несколько раз, он
остановился.
– Еще раз соврешь, сынку твоему
башку отрежу и тебя на это смотреть заставлю! – предупредил он
пленника. – И херню мне тут не лепи. В Леваках мы были, все дома
обошли, и никого там не было.
Пленник, лежа на земле, ничего
ответить не мог – его душил кашель. Вот ведь, сволочь лысая, как бы
не отбил мужику кишки…
Шот, явно неудовлетворенный
наказанием, двинулся к сыну избитого бедолаги.
Ярко блеснул нож в его руке, и я
понял, что сейчас должно произойти.