Что там она сказала — ягоды порезать? Процедить? А мыть
надо?
Пошла искать ягоды. По всей кухне искала, во все полки залезла —
нет их. Тётка Глаша меня в конце концов поймала и ткнула носом в
шкаф холодильный. Именно туда, где были запасы ягодные.
Как там Таня говорила? С душой делать?
Выбор был большой — ароматная малинка, нежная клубничка. Ооо, а
это болотная клюква! И явно не из Албании! Какая экзотика!
О, а вот это подходит!
Я выбрала ярко-зелёный крыжовник, такой же кислый, как и его
прототип. Мы же душу вкладываем! Дополнила выбор красной
смородиной. А для мусса взяла клубнику и малину. Нам же красное
сердце нужно? Правда? Хотя... У дроу оно явно чёрное, так что тут
бы больше подошла строительная замазка, но что есть, то есть...
На стене висел большой выбор ножей, я выбрала огромный тесак с
деревянной ручкой и приступила к разрезанию крыжовника.
— Вот тебе! Гадкое, противное существо! С чего ты взял, что
можешь на меня так смотреть!? Больно, да? А ты не лупи свои
гляделки. Вот тебе, вот тебе! Что, шевелюру свою бережешь? Каждый
день её наверное моешь и укладываешь? — я остервенело отрезала
мохнатые хвостики у крыжовника. — А вот как тебе лысым походить, а?
Красавчик будешь! Белобрысые короткостриженные всегда прикольно
смотрятся!
На меня обернулась одна из поварих и вопросительно кивнула, мол,
ты в адеквате?
Я улыбнулась и отодвинулась вглубь столешницы, подальше от
любопытных глаз.
Разожгла огонь на плите и плюхнула туда кастрюлю. Закинула
кое-как порезанные и местами передавленные ягоды, засыпала сахаром.
А соли надо? Суп, вроде, солят... На всякий случай добавила
ложку.
Помешала. Внутри странно булькнуло.
— Тетя Глаша! А оно должно так булькать?
Домовушка подскочила к плите. И тут же с размаху отбросила меня
ударом необъятной пятой точки к стене.
— Что ж ты делаешь, девка! Ты зачем такой большой огонь сделала?
Оно же у тебя горит!!
— Да? — я удивилась. — А я-то думаю, что так странно
пахнет...
— Давай переделывай! — она бросила ложку в кастрюлю, а та встала
там вертикально.
— Ещё чего! — возмутилась я. — Не так уж сильно и подгорело! Я,
знаете ли, вообще люблю, когда хорошо прожаренное. Давайте
оставим!
— Как же ты оставишь, коль оно паленое?
— Тётя Глаша, под мою ответственность, — я прижала руки к груди.
От одной мысли опять делать всё заново меня передергивало. — Я вас
уверяю — тот, кому я это делаю, обожает всё с огоньком! Как там
мусс делать?