Окровавленная гиена изнемогала, окруженная врагами. В гуще боя когтистая лапа диковинного зверя махнула впустую, не зацепив никого. Мешок со связанным Люгером, отброшенный серыми паникерами, стукнулся зверюге в бок. И в этот миг строй лучников, с дистанции в десяток шагов, дружно спустил тетиву. Стрелы вспороли воздух. Две из них пронзили мешок с Люгером. Одна прошила мешковину в сантиметре от горла шарлатана и ушла насквозь дальше, вонзившись в бок огромной гиены. Еще одна стрела чиркнула подмышкой Люгера, порвав его балахон и разодрав кожу, но не причинила другого вреда.
Зато две другие стрелы пробили гиене глаз, по самое оперение войдя в голову. Страшный зверь взвился, захлебываясь клекочущим воплем, и рухнул на Люгера сверху. Придавленный шарлатан, успел в падении извернуться, выставить острие стрелы из подмышки, еще и снизу пронзив тушу издыхающей твари.
Вокруг, на мостовой лежала целая груда тел. Израненный изверг сражался, попирая их ногами. Одна из четырех рук уже висела безжизненно, как плеть. Второй не доставало сил держать клинок, и он помогал ей третьей рукой. Только одна, правая верхняя рука, видимо самая сильная, все еще была страшна. И клинок, который ручища стискивала, поводя им по сторонам на уровне человеческой шеи, заставлял осмелевших людей держаться на почтительном расстоянии.
Численное превосходство и присутствие короля толкало смельчаков отличиться. Бойцы храбрились, выскакивали вперед, дразня изверга, но прятались обратно в толпу, как только его клинок мелькал у них перед глазами.
Однако, бескровная пауза не могла тянуться долго. Огромный шлем уже слетел с головы изверга. Хотя трудно было назвать головой эту уродливую башку. Дыхание с хрипом вырывалось из провалов двух круглых ноздрей, заменявших нос этому лицу, а толстенный лоб нависал далеко над глазами. Телосложение изверга во многом напоминало человеческое, но было в нем что-то и от краба. Четыре руки, растущие из плеч, и ноги, выгнутые дугой, служили опорой мощному круглому торсу.
Сетчатые глаза, которыми изверг поводил по сторонам, не выражали никаких человеческих эмоций, потому что в них были десятки зрачков. А выражать они могли только отчаяние. Враги напирали на загнанного в ловушку лазутчика. Длинные копья целились ему в голову, не позволяя пустить в дело клинок в ближнем бою.