– Повтори еще раз…
– Я все делал, как вы приказали. Говорю: за оплатой, Люгер послал. А святоша – давай юлить. Типа: «Подождите еще денек-два. Обитель в сложном финансовом положении из-за войны»… – блондинчик оправдывался без должного испуга, скорее недоуменно. – Тут я натурально взбесился, Люгер! Работа сделана? Чудо – первый сорт, все на колени попадали. Толпы паломников прут, чаши для пожертвований трещат от денег. Жрецы кое-как уносят, вдвоем берутся, прикинь?… А он врет без стыда, еще глаза к небу закатывает – типа на все высшая сила…
– И ты пригрозил?..
– Ни капли! Я так вежливо, культурно объяснил, что мы торопимся, и деньги нужны срочно. Ну, и намекнул, что если святейшество не подсуетится – мы в Шарп-Шутерской обители такое чудо замутим, что все паломники отсюда туда помчатся… Тут он сразу рассыпался, как шелковый: все-все-все, немедленно отправляюсь в казну, пусть Люгер не сомневается, и ждет в келье – все деньги принесу лично, – с оттенком гордости отчитался блондинчик, удивляясь, чем такое успешное исполнение поручения взбесило его патрона.
– Ача, ты имел глупость шантажировать главного жреца обители, – устало простонал Люгер, и отвернулся. – А должен был всего-то рассказать: каким образом передать нам гонорар.
Свет из узкого окна кельи попал на лицо главаря шарлатанов. Щетина на худых щеках добавляла аскетизма его облику. И неопределенности его возрасту. Люгеру могло быть немного за тридцать, а могло – и все сорок пять. Но его старили не морщины на лбу или дрябость кадыка. Некое особое знание сквозило печалью в его взгляде. Как будто это знание отняло главные сокровища молодости: надежды, мечты и иллюзии, – как только шарлатан стал его обладателем.
Мужчина сумел подавить в себе недавнее бешенство. И рассуждал о произошедшем, уже, как о случившемся факте – спокойно.
– Платить он не собирается, от того и согласился легко. Они нас отсюда не выпустят. А после того, как Ача раскрыл рот – поспешат. Думаю, за нами уже идут, и ключники на воротах предупреждены…
Люгер словно перечислял условия задачи, которую придется немедленно решать. Он рассуждал немного задумчиво, но это не была рассеянность паники, а наоборот – сосредоточенная работа незаурядного ума.
– Жрец нас не сдаст! Ему же хуже, – возразил Ача самонадеянно. – Если серые нас поволокут на костер, его потащат вместе с нами! За фальшивые чудеса – это же святотатство. Главный жрец замаран по самое не балуйся…