– Конечно.
И мужчина поступил вопреки давно сложившимся между ним и шкафчиком отношениям. Он швырнул внутрь его трубку. И еще несколько минут сидел молча, в одних трусах, терзая лоб пальцами.
– Семьсот третий, готовность пятнадцать минут.
Этот равнодушный голос в динамике, вмонтированном под потолком выкрашенной в безликий бежевый цвет комнаты, вывел его из ступора. Он встал, снял с вешалки комбинезон, надел его. Зашнуровал обувь, подогнал обмундирование и через три минуты посмотрел на себя в зеркало на стене. Ядовито-оранжевый комбинезон идеально облегал его фигуру. Осмотрев шлем, он улыбнулся самому себе в его тонированное стекло, пробормотал: «Поехали?» – он болтал с шлемом седьмой год, последние три месяца все чаще, – и сунул его под мышку.
Инструктаж в комнате занял столько же времени, сколько он одевался.
«Вам необходимо вторгнуться в воздушное пространство Польши на один километр и продержаться восемь минут до появления польских перехватчиков. Если работа объектов ПРО нашими радарами будет отслежена за меньший отрезок времени, вы узнаете об этом сразу. После выполнения задания вы должны немедленно покинуть воздушное пространство Польши. Повторите».
Майор повторил.
Шагая по летному полю к истребителю, он вынул из кармана комбинезона телефон. Он должен был дождаться звонка, но решил позвонить сам.
– Они в отеле.
Майор стиснул зубы и закрыл глаза, в этом состоянии он и прошел пять или шесть шагов.
– Они уже в отеле?
– Уже пять минут как. Только не спрашивайте меня, чем они занимаются там. Или вы хотите получить снимки?
– Разве вы уже не показывали их мне?
– Разве вам не показалось, что их недостаточно, и вы попросили меня еще раз проследить за своей женой?
– Благодарю вас. Я перечислил тысячу долларов на ваш счет сегодня утром.
И майор отключил связь. До самолета оставалось еще шагов двадцать. Он сбавил ход и рассчитал так, чтобы к тому моменту, когда механик приставит к фюзеляжу лестницу, сим-карта оказалась в его руке. Он сунул ее в рот и разжевал. Почувствовал кровь во рту и выплюнул.
– Ни пуха!
– К черту, – машинально, как делал уже седьмой год, буркнул он механику и задвинул крышку фонаря.
– Триста четвертый, к взлету готов!
– Семьсот третий, взлет разрешаю.
Просвистев по взлетной полосе, истребитель-перехватчик поднялся в воздух, заложил вираж и ушел в сторону Польши.