— Нужна, — согласилась я. — Но самое
главное оттуда я уже знаю. А именно: Сиятельность даёт некая
энергия, приходящая из другого мира, а вместе с ней сюда как
противовес поступают червеобразные демоны, которые медленно, но
верно захватывают власть. Подозреваю, когда они её захватят
окончательно, здесь не останется не только Сиятельных, но и людей
вообще. А с нами уйдёте и вы.
— Вы уверены, Катарина, в том, что
говорите? — с долей недоверия спросил Рауль. — Я помню, что вы по
какой-то причине обижены на графиню Хаго, если не на Сиятельных в
целом, но это не может быть достаточным основанием для подобного
заявления. Это слишком серьёзно, чтобы игнорироваться
Сиятельными.
— У них есть заклинания по вычистке,
— ответила я. — Чтобы их использовать, не надо быть Сиятельным. А
исходя из того, что проблемы ширятся и затрагивают теперь не только
Теофрению, можно сделать вывод, что черви не только адаптировались,
но и проводят успешную экспансию при попустительстве Сиятельных,
которые о них прекрасно знают. И кстати, маг, который сделал
прокол, хотел его закрыть, только ему не дали. Прокол опасен,
поэтому я не могу понять Сиятельных, которые живут по принципу
«после нас хоть потоп».
— Потоп? Что вы имеете в виду,
Катарина? — недоумённо спросил Рауль.
А я поняла, что понятия не имею, на
чём основаны местные верования и какие теологические истории здесь
в ходу. Не удосужилась я залезть даже в тоненькую книжечку по
основам религии, а зря. Что вот сейчас говорить про потоп, если тут
мифов про него не было? И маркизы Помпадур, которая ввела в оборот
выражение, тоже не было. Зато были Сиятельные, которые не только
прекрасно бы поняли, что она имела в виду, но и поддержали бы.
— Я имею в виду, что им абсолютно всё
равно, будет ли существовать после них мир. Главное — их
собственное положение.
— По факту паре поколений ещё ничего
не грозит, — недовольно возразил Бернар.
— По факту, если ничего не делать, то
через пару поколений что-то исправить будет невозможно. Прокол надо
закрывать быстро, а потом быстро вычищать остаток червей, которые,
кстати, могут сдохнуть без подпитки из родного мира.
— А могут не сдохнуть, — проворчал
Бернар.
Его каменная физиономия искажалась
гримасой недовольства. Не нравилось ему, что до столь очевидных
вещей он не додумался сам, а принимать мои выводы считал ниже
своего достоинства.