- Что мой Ангел тут делает?
Поцеловал в шею, вдыхая запах волос. Вскинула к нему лицо и
сказала:
- Можно побуду одна.
Грановский замер на секунду, у самого сердце болезненно ускорило
бег.
- Что-то случилось?
- Нет, просто хочу побыть одна.
Выпрямился, нежность из взгляда ушла, она отвернулась к окну,
дождь лил с такой силой, что всё равно ничего не было видно. Вышел,
оставив как просила.
Прекрасно понимает, царапнула больно, но хочет побыть одна
сейчас. Неужели сложно дать свободно подышать. В груди ноет, боги
гневаются, гром оглушает, молния будто прямо над головой. Сейчас то
за что? Тогда неправильно, сейчас неправильно. Как правильно?! Ну
чего от неё надо?! Судорожный вздох, в памяти жалкие обрывки
пережитого, рук, что крепко сжимали в порыве страсти. Залапанный,
грязный, и всё равно такой желанный, казалось уже не сможет к нему
прикоснуться, ошибалась каждый раз. Безумно наслаждалась, упиваясь
капризными губами, сходила с ума, проводя пальцами по коже. Даже
сейчас, кончики словно наяву немеют, прямо как той последней ночью,
когда касалась. Мысли круговоротом не отпускают. Его сердце было
моим, теперь уже не известно чьё. Только оно и было моим, а я...
Сколько рук обнимали? Залапанная, словно грязное стекло, но до сих
пор помню. Почему думаю о нём, вспоминаю... Иногда ярко, а порою
кажется уже и забыла как выглядит. Зажмурилась. Гроза всегда будет
напоминать о нём. Нашла замену, по ощущениям настолько схожи,
только душу не обманешь. Закрыв глаза путает, да понимает, совсем
не то. Есть ли у неё счастье? Наверное это оно и есть. Почему
тогда, всё меньше и меньше улыбается?
Прочь ностальгию проклятую, прошлого не вернуть. Выдох громкий,
исправлять ошибку, сейчас же. Слетает с подоконника. Видимо Уимберг
был прав, заскучает и начудит. Совершенно не к этому шла и
стремилась последние полгода. Мирно беседующие голоса слышались из
кабинета, туда и направилась в желании обнять и согреться.
- Стёп, с кем за последнее время виделась Алекса?
- Ни с кем.
- Вообще ни с кем?
- Вообще. Ни звонков, ни встреч, ни магазинов. Даже в свой не
ездит, по телефону решает вопросы.
Михаил нахмурился, подпирая голову рукой. Знает, Степан может
сказать больше. Сам многое упускает, мало уделяет времени, нет
возможности чаще бывать дома, и уж тем более куда-то выезжать.
Громко вздыхает.