Вдруг вспомнился глубокий, вызывающий трепет, голос Морнака, и
Райли разрыдалась прямо посреди дороги.
Часть 1
Не успела девушка отойти от деревни, как впереди послышался звук
приближающейся повозки, мужской голос понукал лошадь. Райли узнала
отца и наспех вытерла слёзы, расправила плечи. Ничего она ему не
скажет. Нет смысла волновать единственного родного человека, всё
равно помочь ей никто не сможет.
― Папа, что ты тут делаешь? – голос прозвучал спокойно, но чего
ей это стоило!
― Что значит, что делаю? Это вот ты тут столько времени чем
занималась? Ночь на дворе! Да у нас во всех магазинах столько
платьев и башмаков нет, чтобы так долго примерять. Хотя, я и
покупок не вижу…
― Не понравилось ничего, – уныло пробормотала Райли и забралась
на сиденье рядом с отцом. – Только я пару монеток потратила на
горячий отвар и пирожок. Замёрзла, пока дошла, – врать было
неприятно, но не объяснять же отцу, куда деньги делись.
― Это не беда, могла бы и не говорить, – улыбнулся Марн и
приобнял дочь, делясь теплом и спокойствием, а девушке стало
стыдно. Ложь, даже сказанная во благо, правдой не становится.
Они ехали в темноте по пустой дороге, у самой земли стелился
густой туман, и Райлири порадовалась, что отец встретил её.
Страшновато было бы сейчас идти одной. Казалось, в тумане спрятаны
какие-то тайны, обстановка прямо располагала к разговору о чём-то
магическом, и Райли неожиданно спросила:
― Пап, а ты слышал легенду про Слёзы скалы? – Марн подозрительно
глянул на дочь, и она равнодушно пожала плечами: – Я на рынке в
Таргарте слышала кусочек, покупатели мимо проходили и болтали…
― Покупатели, значит… Хотел бы я их увидеть… Слишком древняя это
легенда, её уже и не помнит никто.
― Ну, вот ты же помнишь? Значит и другие могут, – сердце девушки
едва в пятки не ушло, надо же было так! Чуть не попалась на своём
вранье!
― Я-то её знаю, потому что в своё время искал способы…
― Вернуть оборот?
― Да, – неохотно ответил отец. – Ты тогда уже родилась, лекарь
сказал, что других детей у нас не будет, вот я и… Душа просилась в
небо. Не так-то просто отказаться от половины своей сущности. Маме
твоей я об этом не говорил, она и так всё время чувствовала себя
виноватой, что я стал простым человеком, хотя сам ни минуты не
жалел об этом решении. Жизнь без неё была бы пуста, даже с
крыльями.