С уходом Насти боевой боец немного
подуспокоился. Это позволило мне без проблем преодолеть дистанцию
до машины.
В салоне Ирина Тимуровна протянула
мне свернутую в трубочку газету и спросила:
— Память не вернулась?
Я покачал головой, развернул газету,
просмотрел первую полосу и не сразу узнал себя в атлетично
сложенном юноше с горящим взором.
«Случайно задержанный молодой человек
помог милиционерам справиться с вооруженным налетом», — гласил
заголовок.
Я залип, изучая текст: бандиты напали
на отделение, взяли в заложники майора, бла-бла-бла… «Задержанный
Александр Нерушимый точным выстрелом ликвидировал террориста, в
результате чего майор Джабарова застрелила двоих его подельников.
Часть злоумышленников скрылась». И ни слова про сына Карасика.
— Значит, будешь просто молчать, а
если спросят, расскажешь то же, что и раньше, — проинструктировала
она. — Им срочно нужна сенсация к Новому году, скоро начнутся
народные гуляния, и на праздники у людей будут совсем другие
подвиги, потому и такая спешка.
— Как это вообще будет выглядеть? —
поинтересовался я, пристегиваясь, хотел добавить, что раньше не
доводилось бывать на таких мероприятиях, но вовремя прикусил язык —
откуда мне это помнить, у меня ж памяти нет. — Неужели одного
интервью не хватило?
— Начальник приехал из области. Сама
не знаю, чего ждать. Сказал, чтобы ты был. Наделали мы шума. А
мужик, который по подложным документам приходил ко мне на прием,
оказывается, известный убийца, по пальчикам выяснили. Так что мы
скорее герои, чем потерпевшие.
Больше за всю дорогу она не проронила
ни слова, погруженная в свои мысли, и я изучил газету. На
предпоследней странице была рубрика «ЭВМ: ликбез». Оттуда я узнал,
что в этом мире в СССР создали свой интернет, никак не связанный с
мировой паутиной. В нем использовались собственные протоколы,
совсем другой язык разметки, и, грубо говоря, наша Комсеть, то есть
коммуникационная сеть, не имела ничего общего с буржуйским
интернетом.
Приехали мы в знакомое отделение,
поднялись на второй этаж в гудящий актовый зал, наполненный
журналистами, были даже телевизионщики, которые снимали то нас, то
мощного мужчину у трибуны, судя по звездам, целого генерала!
Мы с Ириной Тимуровной сели во второй
ряд, в первом я заметил знакомых Тырина и Гаврилова. Немного
подождав, генерал заговорил. Голос у него был под стать комплекции:
зычный, громовой, хорошо поставленный: