— Сам ты единал! — откликнулся Тоха с
другого конца коробки.
Вратарь одной из команд, парень
медвежьей комплекции, сплюнул и крикнул:
— Да пошел ты, Михась! Играть
научись! Тоха тебе единоличник, я дырка, а ты кто? Алкаш! Тьфу! —
Сплюнув, он сообщил: — Я домой, парни. Ваша взяла.
— До десяти же играем, Никитос! —
закричал Тоха, подбегая к вратарю.
Он и остальные подростки окружили
его, принялись уговаривать, а Михась совсем расстроился и, погрозив
сидящим в беседке мужикам, которые посмеивались над ним, начал
ругаться уже с вратарем, забыв про Тоху:
— Из-за тебя, чепушила, наша команда
вечно опущена! Летим шесть-два! Очко бы научился прикрывать! Два
гола в домик пустил, Никитка!
Вратарь показал алкашу православную
дулю и направился к выходу. Так, похоже, это мой шанс проверить
навыки, и пришла пора вмешаться.
— Что за шум, а драки нет? — крикнул
я.
Все, кроме Михася, обернулись.
Быстрым шагом я направился к нему, развернул рывком — он крутнулся
на месте, чуть не упал.
— Батяня, хочешь выиграть? — взял я
быка за рога, причем в обоих смыслах: мужик выкатил на меня глаза,
пожевал губами. — Готов заменить вашего кипера.
— Допустим, — осторожно ответил
Михась. — А ты кто такой?
— Саня. А вы дядя Михась, так? А
третий у нас — Тоха. Ну что, играем? Только мне обувка подходящая
нужна. — Я посмотрел на вратаря-медведя. —У тебя размер какой?
Поделишься кроссовками?
— Че это? — Вратарь возмущенно
сморщил лоб, отчего волосы поднялись, как хохолок удода. — С фига
ли?
Цыган окинул меня оценивающим
взглядом, метнулся к нему, пробасил:
— Никитос, ну че ты в самом деле,
пусть сыграет! Хочешь домой — вали, кроссовки я тебе потом занесу,
как доиграем. Ну?
Два других парня, один здоровый и
двухметровый, другой мелкий, принялись его уговаривать:
— Будь пацаном, Никитос!
— Сам не играешь, так дай другим!
Тоха стоял, сложив руки на груди, а
Михась хмурился, пока не зная, как расценивать ситуацию. По идее,
если бы я не вмешался, он мог бы отмазаться от спора, сказав, что
почти слитый матч не доигран по техническим причинам — вратарь
ушел. Но вот он я, замена, и теперь нужно как-то вытягивать.
— Сорок четвертый у меня, — проворчал
вратарь, кося на меня карим глазом. — Влезешь?
— Легко, — улыбнулся я. —
Спасибо!
Пока он нехотя снимал кроссовки, я
стянул туфли. Прежде чем переобуться, изучил подошву кроссовок:
производство Черниговской обувной фабрики «Берегиня». Надпись не
затертая, свеженькая. Значит, новые кроссы, а потому жалко было мне
отдавать.