Эмили Пиггот, директор филиала СКП или просто озверевшая от
происходящего бардака не очень здоровая женщина. Некоторые, кстати,
небезосновательно считали, что физические проблемы директора были
тут вторичны. И в этом была некоторая доля правды, ведь Эмили так
сильно не доверяла… Хотя, зачем врать? Она так сильно ненавидела
людей с паранормальными силами, что под самыми странными предлогами
избегала встречи с Панацеей, девочкой-кейпом, которая на полном
серьезе умела отращивать людям утраченные конечности. Понятно, что
на этом фоне работа с ливером была для неё привычным и даже
обыденным ежедневным занятием.
— Я очень недовольна, — повторила Эмили и бросила на стол ручку,
даже не подозревая, что где-то в больнице, в отдельной палате, под
охраной полиции, хорошо выспавшийся мальчик утер скупую слезу и
помянул в мыслях некоего «солнцеликого», а так же то, что «на
раскачку времени нет», глумливо при этом захихикав.
— Оружейник, прошу вас максимально кратко ввести присутствующих
в курс дела, — выдохнув, попросила женщина и откинулась на спинку
своего стула с таким видом, словно ожидает услышать очередную
глупость.
— Мэм, — безразличным голосом произнес Оружейник, соблюдя, таким
образом, формальность. — Двадцать второго числа…
— Так! Стоп! — ругнувшись, Эмили уточнила с раздражением в
голосе: — Я же сказала максимально кратко, а не от сотворения Земли
библейским богом. Будь добр только вехи.
— В общем, я признаю, что переборщил с тем пацаном, — неожиданно
признался герой вместо ожидаемого от него доклада. — Мы с Мисс
Дракон провели комплексную перепроверку всех материалов, и я
вынужден постулировать, что на момент привода в здание СКП Ян Эберт
не являлся кейпом. Однако проверка на полигоне почему-то выявила
иное и у меня есть причины считать, что у нас не только информаторы
злодеев затесались, но и, не побоюсь этого слова, агенты влияния, и
с этим надо что-то делать.
В этот момент поперхнулся чаем подросток, который как раз
пробовал больничную стряпню, параллельно подсматривая за совещанием
СКП, он сделал глоток, а тут такое самокритичное заявление.
«Может быть, в чай случайно попали галлюциногены?» — с сомнением
разглядывая стакан, подумал подросток и на всякий случай отставил
подозрительный напиток подальше от себя. Так, на всякий случай.
Ведь официально он в больничку угодил с симптомами наркотического
отравления, а не опьянения. И пускай это всё было почти липой, но
всё ж таки только «почти». Мало ли как именно могли повлиять
спецсредства из ассортимента Энтони.