От этих размышлений сердце сжалось. Пропустив через себя такое
количество погибших товарищей во время войны восприятие Сакуры
несколько огрубело. Если за всё и всех переживать, никакого сердца
не хватит: столько смертей и столько потерь. Ирьёнин не может
позволить себе растрачивать силы на душевные переживания. У неё
оставалось две слабости — Саске и Наруто, только о них она
волновалась и боялась. Возможно поэтому их последующее
«предательство» её почти сломало.
Сакура рассматривала грустного малыша, и появилась мысль, что
всё-таки Какаши ей не чужой. Мальчик должен вырасти отличным
учителем, сильным дзёнином, гением, узнавшим тысячу техник. Только
пока это маленький и беззащитный к жестокой реальности мира шиноби
ребёнок. Сакура снова вздохнула и потрепала торчащие серебристые
волосы.
— Любишь молоко, Какаши? У меня где-то было молоко и хлопья. Я
ещё не завтракала, будешь со мной?
Какаши безучастно кивнул.
— Уже что-то, — пробормотала Сакура. Она достала хлопья и
молоко.
— Скажи, когда тебе хватит, — подвинув миску ближе к мальчику,
она стала медленно насыпать хлопья в чашку, внимательно отслеживая
его реакцию.
— Неужели ты всё хочешь съесть и не оставишь мне? — хлопья уже
были «с горкой», а Какаши никак не проявлял участия.
Наконец, когда хлопья начали высыпаться на стол, а Сакура
обрадовалась, что пачка была большой и только начата, Какаши
заегозил на стуле и остановил рукой поток хлопьев, поднимая
коробку.
Сакура оглядела своё творение. Хлопья практически с горой
скрывали миску, точнее, миска была поглощена горой хлопьев. Не
выдержав, она расхохоталась.
Этот смех стал её отдушиной. Выплеском эмоций за тот год,
который она жила в своей «Конохе будущего», страдая и переживая,
чувствуя себя ненужной, несчастливой, нелюбимой, раздавленной и
использованной. За этот стресс и давление, которое она ощущала,
продолжая жить в «Конохе прошлого» уже второй месяц в постоянном
страхе и напряжении. Она смеялась искренне, легко, словно отпуская
ситуацию, обновляя себя, заливисто, беззаботно, как не смеялась уже
очень и очень давно, наверное, с самой юности в Академии
ниндзя.
Какаши фыркнул.
Сакура перестала смеяться, но ещё, постанывая, держалась за
живот. На личике Какаши промелькнула улыбка.
Сакура замерла и поняла, что этот грустный мальчик нужен ей не
меньше, чем она ему. Если ребёнок станет счастливым, то и она
должна стать счастливой.