Сакумо с интересом посмотрел на девушку в маске, которая так
заинтересовала его обычно флегматичного и спокойного ребёнка: у
Сакуры на скулах начал проступать румянец.
— А ещё она очень сильная и смелая и очень приятно пахнет, —
довольно улыбнулся Какаши.
— Ты тоже заметил? Да, Сакура пахнет как сакура ночью, при
полной Луне, когда аромат немного горчит, пьянит и кружит голову, —
задумчиво сказал Сакумо.
— Именно так! — подтвердил Какаши, важно кивнув.
— Какаши! — недовольно воскликнула ирьёнин, показывая пальцем на
ребёнка. — Ты мне нравился больше, когда молчал! — с этими словами
Сакура выбежала из палаты, хлопнув дверью.
Сакура вышла из здания госпиталя и направилась в парк. Она
вдохнула воздух полной грудью. Наконец-то закончился этот затяжной
зимний сезон дождей с редкими прояснениями.
Три месяца в прошлом.
Середина третьего месяца.
Весна.
Её самое любимое время года. Скоро зацветёт сакура.
— Это получается, что у меня скоро день рождения? — задала она
вопрос вслух, разглядывая набухающие почки вишни, из которых скоро
должны появиться розовые цветы.
— Пригласите на праздник? — раздался мужской голос за спиной, и
Сакура, не оборачиваясь, поняла, что это Сакумо.
— Вам стоило оставаться в палате, вы ещё слишком слабы после…
ранения.
— Мне хотелось удостовериться, что всё в порядке. Какаши
наговорил лишнего, прошу извинить моего сына, он всего лишь
ребёнок.
— Я рада, что он заговорил. Ему нужен был обратный стресс,
которым стало свидание с вами, чтобы к нему вернулась речь, —
по-прежнему не оборачиваясь, сказала Сакура. — Просто я… Это было
странно.
Про себя Сакура подумала о том, что отец Какаши почему-то
поддержал этот вовсе недетский разговор, словно поддразнивая её.
Почему Сакумо это сделал? Некстати вспомнились слова Микото:
«Сакура и Сакумо — красиво звучит вместе».
Сакура снова почувствовала, что краснеет.
«Как глупо, — тут же одёрнула себя она. — Он просто
был рад, что увиделся с сыном и говорил с ним, ему было всё равно,
о чём. Тогда почему он попросился на её день рождения? Просто
поддержал разговор?»
Мысли Сакуры заметались, она вдохнула, напоминая себе, что
человек рядом с ней — отец её сенсея, что она в первую очередь
ирьёнин, и ещё что она обещала себе меньше эмоционировать, а больше
думать, как настоящая куноичи. И в первую очередь необходимо было
подумать над тем, что делать с Какаши и что делать ей, если отец
всё-таки заберёт у неё ребёнка, которого она мысленно уже окрестила
«своим».